Ты больше не мой истинный, дракон! (СИ)

— У него очень большой магический резерв, — пожала я плечами, макая кончик кренделька в нежные подслащенные сливки. — Он мог бы вместить в себя столько магии, сколько другим драконам и не снилось. И он черпал ее отовсюду, чтобы заполнить пустоты: из ветра и солнца, из своих и чужих эмоций. А мог забирать у других. Когда он побеждал драконов, то присваивал их магическое ядро себе. И становился могущественнее с каждой победой. Поэтому он такой крупный и сильный. Если б он не был истощен многолетним сном на дне моря, а затем еще и темницей, ни оковы, ни ваши воины его бы не остановили.

— Как же ты сразу не поняла, каков он? Еще до замужества.

— Он был другим, — улыбнулась я грустно. — Когда-то его сердце было полно любви ко мне. Питая ею наш остров — само его основание — Ильд наполнял любовью и наш магический источник. Кристаллы, из которых делаются артефакты-хранилища магии, — показала на колечко Сафир, где в камне переливалась огненная магия ее дракона, — производим мы.

— Вот как? — она с интересом взглянула на свое обручальное кольцо и улыбнулась мне. — Офигеть. Прикольно.

Слова-то какие причудливые, заморские. Необыкновенная девушка, такая простая и незамысловатая, и не подумаешь же, что герцогиня. Общительная и добрая.

Две недели прошло с тех пор, как меня приняла семья Блэдморов в своем чудесном поместье.

Вначале я сторонилась всех, никому не верила. Но герцог Блэдмор подпустил меня к своей беременной жене, и постепенно я расслабилась, поняв, что во мне не видят угрозу и ничем не угрожают в ответ.

Лекари оказали мне помощь, Сафир пожертвовала свои платья, чтобы я выглядела, как положено леди.

Мне выделили уютную гостевую комнату, обставленную в нежно-голубых тонах. С личной ванной из белого мрамора и видом на заснеженные пики гор, куда мы с Ильдом так и не долетели.

В любой момент должен был состояться суд, и я ждала этого дня с содроганием, совсем не горя желанием в нем участвовать. Вот только меня никто не спрашивал.

— Ну, так что стряслось с твоим мужем? Почему он стал таким, как сейчас? — спросила Сафир, подбирая с блестящего пола несколько желтых листьев, которые принес легкий ветерок через открытый балкон.

— Я не знаю, — опустила я глаза на запястье и невольно погладила метку кончиками пальцев. Она опять не сияла, выглядела как давно заживший ожог. — Просто в какой-то момент он вернулся домой сам не свой. Стал одержим властью и завоеваниями. Мы с ребенком стали его раздражать. Словно он стал нам чужой, я совсем его не узнавала…

Сафир выглядела так, будто ее поразила какая-то мысль. Но она не спешила ею со мной делиться.

— И давно ваши метки стали такими? — наклонилась она вперед и взяла меня за руку, внимательно разглядывая рисунок.

Глава 10. Надежда

Сафир выглядела так, будто ее поразила какая-то мысль. Но она не спешила ею со мной делиться.

— И давно ваши метки стали такими? — наклонилась она вперед и взяла меня за руку, внимательно разглядывая рисунок.

— Изменилась только моя. У Ильдерела ее уже вовсе нет.

Моя собеседница отчетливо побледнела, и я испуганно не нее уставилась: она точно что-то об этом знала!

— И ты не стареешь, словно ваша истинная связь жива, хотя ее почти нет? — уточнила она.

— Именно так, — мой голос охрип от волнения. — Ты такое уже встречала?!

— Подожди! — приказала она мне и вытянула шею, выглядывая в двери гостиной мужа. — Дорогой, ты можешь к нам подойти?

Я напряженно следила за влюбленной парой: Раштон появился горделиво, подошел к жене. Наклонился и оставил на губах Сафир неприлично долгий поцелуй, не стесняясь моего присутствия.

Одет он был в простой повседневный камзол — золотой с белым. Никакого оружия: непривычно по сравнению с нашей первой встречей. В прическе такая же небрежность, как у Сафир — волосы лишь от висков стянуты золотым зажимом на макушке, остальная красно-каштановая грива свободно струится по широким плечам.

— Расскажи, — трогательно улыбнулась мужу Сафир, позволяя погладить животик, — когда я… м-м, возвращалась к себе, моя метка полностью исчезала или просто тускнела на коже?

Раштон нахмурился: воспоминание явно было не из приятных.

Я стиснула пальцы от волнения и застыла как натянутая струна.

— Исчезала, — сухо ответил он и собрался уйти, но Сафир схватила его за руку.

— А твоя?

— Моя — нет. Моя оставалась, но не светилась. Нашей связи я почти не чувствовал. Да что такое-то? — глаза его сузились, и он схватил жену за руку, проверяя ее запястье.

Их метки сияли чистым магическим светом без единого изъяна. В унисон.

— Так вот, — наклонилась ко мне Сафир через стол, когда ее муж ушел, и мы снова остались вдвоем.

Служанка принесла свежего горячего чая и унесла остывший заварник.

— Думаю, есть вероятность того, что твой муж — не твой муж. Что внутри него, м-м, другой человек. Демон — так, наверное, понятнее.