Ты бросаешь вызов?

Сквозь затуманенный мозг я услышал крик Колтона. Моя голова резко повернулась к нему, видя, как он мчится ко мне. Мои глаза расширились на наносекунду, прежде чем бутылка треснула о висок.

Мое тело рухнуло вперед, в ушах громко звенело, грудь вздымалась, когда я пытался дышать. Мое сердцебиение замедлилось, и металлический привкус крови наполнил мой рот.

Мое зрение затуманилось, и я не увидел предстоящего удара.

Я только чувствовал это.

Моя челюсть треснула, и я упал, ударившись головой о землю.

Дышать.

Дышать.

Дыши блядь.

Мир замедлился.

Я моргнул. Один раз. Два.

Звон в ушах сменила тишина, мир погрузился во тьму.

ГЛАВА 7

Лила

— Вы опоздали, мистер Коултер.

Моя голова вскружилась от голоса миссис Леви и фамилии Мэддокса. У всех, казалось, был один и тот же ход мыслей, поскольку мы все подняли глаза одновременно с тем, как Мэддокс вошел в класс. В отличие от его обычной развязности и ухмылки, он был задумчив и спокоен.

Вот только не это привлекло мое внимание.

Нет, дело в том, что его прекрасное лицо было испорчено.

Его левый глаз казался опухшим, а на той стороне лица были сильные кровоподтеки. На брови у него был пластырь, а в уголке полных губ был порез. Это выглядело болезненно, и даже я поморщилась, увидев его в таком виде. Вместо пучка его кудрявые волосы были распущены, и у меня было ощущение, что он прячется за ними.

Люди говорили; В коридорах Беркшира всегда ходили слухи. Всегда что-то происходило. Новый разрыв, новая ученица, хулиган, кого-то поймали на измене. Всегда была какая-то драма.

Вчера, когда Мэддокс не появился в школе, мы узнали, что между парнями из Лейтона и Беркшира произошла драка. Они сказали, что Мэддокс попал в больницу с легким сотрясением мозга.

Я отмахнулась от слухов и подумала, что сегодня мирный день — наконец.

Но теперь, видя Мэддокса таким …

Он не удостоил меня взглядом и занял свое место в конце класса. Я ждала тепла, которое всегда будет сопровождать его горящий взгляд, но не почувствовала… ничего.

Оглянувшись через плечо, я взглянула. Мэддокс уставился в свою тетрадь, застывшая статуя во времени. Он не смотрел в ответ, не дразнился, и, в отличие от последних нескольких недель, игривый Мэддокс исчез. На его месте был горький, угрюмый мальчик.

Я отвернулась и посмотрела на свою тетрадь. Почему мне не все равно? Меня не должно беспокоить его изменение. У него был дерьмовый день, ну и что? У всех были плохие дни. Черт, я знала точное значение дерьмовых дней.

Когда прозвенел звонок, я не двинулась со стула. Я не могла заставить себя прийти в себя, хотя должна была встать и уйти. Как всегда.

Вместо этого я обнаружила, что жду.

Мэддокс прошел мимо меня, не сказав ни слова и не бросив мимолетного взгляда. Он не столкнулся со мной, не дернул меня за волосы, не бросил мне одну из своих раздражающих ухмылок. Ничего.

Я моргнула, сбитая с толку собственными смешанными чувствами.

Мне было все равно. Мне все равно.

Любой другой порядочный человек проигнорировал бы Мэддокса и пошел бы дальше — возможно, он был бы благодарен за еще один мирный день.

А я?

Я поймала себя на том, что следую за ним.

О, как все перевернулось.

Возможно, дело было в том, что сегодня я была готова к нему. Последние несколько недель Мэддокс был постоянной занозой в моей заднице, и, как бы мне ни было неприятно это признавать, я привыкла к тому, что он был придурком. Словесные перепалки и розыгрыши стали частью моей ежедневной рутины, и почему-то я была разочарована тем, что Мэддокс не был в таком же настроении.

— Ты глупая, — пробормотала я себе под нос, следуя за Мэддоксом всего в нескольких шагах от него. — Глупая, глупая, глупая.

Вернись. Уходи. Сейчас.

Видите ли, у Лилы есть две стороны. Равнодушная сторона и заинтригованная Лила — я сейчас была последней.

Что-то в Мэддоксе сегодня было другим, что-то, что меня заинтриговало. Мне всегда нравились головоломки, а Мэддокс Коултер был очень сложной головоломкой.

Мэддокс остановился у своего шкафчика и небрежно сунул туда свои книги. Его раздражение было очевидным, и он даже не пытался его скрыть. Неудивительно, что все держались от него на расстоянии. Студенты уставились на него, но быстро отпрянули, когда он направил на них свои хмурые взгляды.

Я тоже должна была держаться на расстоянии. Проигнорировать его и уйти.

Но, видимо, мне нравилось играть с огнем и раздвигать границы. Мэддокс и я играли в перетягивание каната. Между нами была ежедневная битва.

Остановившись всего в футе от него, я прислонилась плечом к шкафчику рядом с Мэддоксом.

— Неделя акул? — заметила я с ухмылкой.

Он не удостоил меня взглядом, но его губы сжались в жесткую линию, а челюсть напряглась. Голубые глаза Мэддокса потемнели, но в остальном он меня игнорировал. Хмурое выражение его лица было пугающим, и от этого мне только захотелось нажать на его кнопки.

— Месячные напали на тебя сегодня?

Он выдохнул, прежде чем захлопнуть свой шкафчик. Его костяшки были красными и в синяках. Раны на Мэддоксе только сделали его более жестоким… и слегка сломленным.

Может, поэтому он меня и заинтересовал.