Ты бросил меня

Следователь говорил сухо, держался строго, даже холодно, зато своим решением вызвал шквал жарких эмоций. Обвинения с Олега не сняли, но в деле появился новый подозреваемый, и его выпустили под подписку. Он мог прямо сейчас отправляться домой. За вещами в камеру он возвращаться не стал, сразу на выход, к солнцу, к свободе!

А свобода началась сразу за воротами следственного изолятора. Трамвай проехал, позванивая, машина промчалась, едва не зацепив Олега.

— Подвезти? — спросил вдруг знакомый голос.

Олег обернулся и увидел полицейского лейтенанта. Бусыгин стоял на ногах крепко, пружинисто, дубленка расстегнута, шапки на голове нет. На Олега он смотрел с иронией бывалого мента, но при этом не пытался казаться крутым.

— С чего бы это? — косо глянул на него Олег. Не доверял он ментам. Тем более что от них одни только неприятности.

— Надо поговорить.

— Не о чем нам с тобой говорить.

— Как знаешь… — Никита пожал плечами, повернулся к Олегу спиной и неторопливо направился к своей машине.

Следователь не вдавался в детали, просто сказал, что в убийстве Игонина подозревается Кирилл Петрушин. А ведь Бусыгин с самого начала искал настоящего преступника.

— Постой! — выкрикнул Олег и тоже двинулся к машине Бусыгина.

Но лейтенант не остановился, просто махнул рукой, увлекая Олега за собой.

В салоне было тепло, уютно, приятно пахло хорошим одеколоном.

— Как настроение? — тронув машину с места, спросил Никита.

— Красочное. В серую клеточку.

С одной стороны, все хорошо, просто замечательно, но с другой — сколько времени зря потрачено. И тюремный опыт совсем не то, что требуется в жизни. Тем более что этот опыт мог выйти Олегу боком, если бы нарвался на каких-нибудь отморозков. К счастью, обошлось без насилия, беспредела в камере не было, соседи по нарам — вполне адекватные личности, хотя и не простые по характеру.

— Почему в клеточку?

— Потому что друзья в полосочку. И я к ним еще могу вернуться. Или нет?

— Игонина убил Петрушин.

— Он в этом признался?

— Найдем — признается.

— Не нашли?

— Ищем… И ты можешь нам помочь.

— Как?

— Ему нужна твоя жена. Поэтому он тебя подставил.

— Мразь! — не сдержался Олег.

— Он сейчас в бегах, но может сунуться к Елизавете.

— Пусть только попробует! — Олег точно знал, что церемониться с этой гнидой не станет. Скрутит ему башку, и вся недолга.

— Он очень опасен.

— Я тоже.

— Он убил Игонина, чтобы подставить тебя.

— Я это уже понял.

— Он убил Веронику, чтобы замести следы.

— Что?! — встрепенулся Олег. — Как это, убил? — Он просто не мог поверить, что Вероники больше нет.

— Задушил. И закопал… Для него что кошку убить, что человека…

— И откуда такие берутся?

— Он может убить Елизавету. И тебя. Ему терять нечего.

— И что нам делать?

— Ничего. Сидеть дома и не высовываться. И главное, смотреть в оба. Если заметите его, сразу звоните в полицию.

— А если я его своими руками?.. — Олег со всей силы сжал кулаки.

За Игонина он бы сказал Петрушину спасибо, даже несмотря на то, что мог надолго сесть по его вине за убийство. А вот Веронику он ему не простит… И за Лизу хотелось бы спросить по всей строгости понятий.

— Превышение пределов необходимой обороны — штука серьезная, — заметил Никита.

— А кто знает, сколько там и чего необходимо?

— Суд знает.

— И сколько за Петрушина дадут?

— Не больше, чем стоит это дерьмо, — усмехнулся лейтенант.

— Хочешь сказать, что еще и наградят?

— Не говори «гоп». На самом деле все очень серьезно.

— Как же вы на него вышли?

— Ну, не скажу, что было просто… — Никита глянул на экран навигатора. Маршрут до Паркетной улицы проложен, до цели — тридцать с лишним минут, за это время можно рассказать очень много.

Он уложился в двадцать минут, и еще столько же ехали молча.

Машина остановилась возле самого подъезда. Никита вышел вместе с Олегом и, заметив его удивленный взгляд, спросил:

— Чаем угостишь?

— Ну, можно.

— Если ты вдруг думаешь, что я к Лизе твоей повадился… Не думай… Да и она не такая.

— А какая?

— Ей бы осторожности побольше, цены бы ей не было… И бдительности…

— А что не так с бдительностью?

— Игонина в дом впустила… И Петрушин может к ней вломиться. — После этих слов Никита вынул из кобуры пистолет, снял его с предохранителя.

— Может или вломился? — разволновался Олег.

— Может.

— А может, и вломился… Что ты знаешь?

Олег потерял над собой контроль, схватил лейтенанта за грудки. Ствол пистолета надавил на живот.

— Ты идиот?

— Извини! — придя в себя, разжал кулаки Олег.

— Еще раз так выдернешься, сломаю пальцы, — пригрозил Никита, оттолкнул Олега и продолжил путь. По лестнице поднялся на третий этаж, встал у двери и, приложив палец к губам, жестами велел открыть дверь.

В квартиру он зашел, не разуваясь. Заглянул в спальню, переместился в гостиную.

Лиза принимала душ. Дверь была не заперта, и Олег открыл ее без стука.

Она стояла в ванной, за широкими стеклянными створками, мокрые волосы растекались по голым плечам.

— Ой!

Она выронила лейку душа, закрылась руками.

— Олег?!

Лиза явно обрадовалась мужу, но на шею ему не бросилась. Что-то удержало ее.

— Тсс! — приложил палец к губам Олег и кивком показал за плечо.

— Кто? — побледнела она.

— Бусыгин.