Ты бросил меня

Он прошел в холл, остановился возле мраморной лестницы, прислушался. Со второго этажа доносились какие-то звуки. Олег поднялся, подошел к закрытой двери, за которой тихонько постанывала женщина, поскрипывала кровать. Ему вдруг показалось, что его легкие наполнились ледяной водой и разом лопнули. Он узнал этот голос. На трясущейся кровати лежала Лиза. И не трудно было понять, кто ее там прижимал.

А Олег переживал за нее, места себе не находил. Жизнью своей, можно сказать, рисковал, пока она развлекалась здесь с любовником. Любовь у нее, страсть, пока он груши рогами сбивает.

Ну, не тварь ли!

А ружье двуствольное, одна пуля для шакала, другая для сучки!

Олег ударил в дверь ногой. Треснул замок, посыпалось стекло, деревянное полотно с грохотом стукнулось о стену.

На кровати действительно лежала Лиза. Ноги разведены, руки раскинуты, голова трясется в такт движениям. И кровать ходуном. Но Петрушина здесь не было. Лиза лежала, наручниками пристегнутая к специальным скобам, и усиленно дергала руками, пытаясь их расшатать. Рот ее был заклеен пластырем. Нетрудно было догадаться, кто ее распял. И с какой целью.

Но Лиза явно не хотела становиться жертвой Петрушина, поэтому отчаянно сопротивлялась. Причем не без успеха. Скобы, прикрученные к спинкам кровати, уже были расшатаны. Олег вцепился в одну, поднатужился и вырвал ее вместе с шурупами. Лиза отчаянно закивала, глядя на него. Она взывала к спасению… Или предупреждала об опасности?

Олег развернулся вокруг своей оси, поднимая ружье. Выстрелить он не успел, но смог закрыться от удара. Петрушин бил его не абы чем, а самым настоящим топором из звонкой нержавеющей стали. От соприкосновения лезвия с железом полетели искры.

Олег блокировал удар, оттолкнул Петрушина и ударил его ногой в пах. Тот отскочил, и Олег ударил его прикладом в лицо. Надо было стрелять, но этот удар напрашивался сам. Только вот Петрушин смог вцепиться в ружье и вырвать его из рук. Но воспользоваться он им не успел, потому что не смог удержать. Двустволка упала на пол, со стуком заскользила.

Олег вцепился в Петрушина, свалил его на пол, но тот извернулся — сначала скинул с себя, а затем уложил на лопатки. И ударил головой о пол. Но Олег, не оставшись в долгу, поменялся с ним местами. Он успел ударить его два раза — головой и локтем в лицо, но Петрушин снова извернулся и одной рукой взял на удушающий прием, а свободной рукой подобрал с пола топорик.

До рокового удара оставалось совсем чуть-чуть, и вдруг появилась Лиза. Петрушин лежал на боку, Олег — на спине, и оба могли ее видеть. И ее могли видеть, и приклад ружья, который она почему-то нацелила на Олега.

— Убей его, любимая! — ликующим голосом воскликнул Петрушин.

Лиза кивнула, и Олег сразу все понял. Они ждали его, заманивали. Лиза позволила приковать себя наручниками, Олег на это купился, подставил спину. И не предупреждала его Лиза, она просто изображала жертву. Так же, как когда-то изображала верную жену.

Лиза стиснула зубы, напрягая мышцы рук, оттянула на себя ружье. И демонически улыбнулась, глядя на Олега. Ну, вот и все! Развод и вдовья фамилия.

Олег закрыл глаза, прощаясь с жизнью. Нет, Лиза его не убьет, она всего лишь сделает его беспомощным. Сначала ударит она, а затем Петрушин. И этот ударит наверняка. Топор острый, и сталь крепче головы.

И Лиза действительно ударила. Петрушин вскрикнул, разжал руку. Она ударила снова, и в этот раз приклад врезался ему в лицо. Петрушин конвульсивно дернул рукой, разжал пальцы, топорик упал на пол. Тут же на пол упало и ружье. Лиза стояла бледная, как смерть. Хотела обхватить голову, но руки заклинило на половине пути, и она замерла в нелепой позе.

— Я его убила?

Олег поднялся и подобрал с пола ружье. Петрушин лежал неподвижно, со лба на висок стекала кровь.

— Его убил я.

Олег не думал о том, что Лиза его жена, и он, как муж, обязан взять ее вину на себя. Просто он должен был убить Петрушина, все к этому шло. Вот и убил.

— Я ехала к маме, а он ко мне подсел. И сказал, что мама и Вика здесь… Ты же знаешь, он убил Веронику, — бормотала Лиза.

— Знаю.

Олег обнял ее одной рукой. Она резко повернулась к нему, крепко-крепко прижалась.

— Неужели этот кошмар закончился?

— Ну, если мы сможем этот кошмар забыть.

— А мы сможем?

— А у нас просто нет другого выхода.

Олег понимал, что им будет непросто. Но рано или поздно обиды улягутся и утрясутся. Он простит жену. Не может не простить. Потому что любит ее. И ей никто не нужен. Только он… Петрушин, это чудовище из прошлого, уже никогда не ворвется в их настоящее…

— Я люблю тебя, — прошептала Лиза ему на ухо.

Олег так был поглощен мыслями, что не услышал, как Петрушин поднялся, зато заметил, как он шмыгнул в дверь.

— Стоять!

Петрушина бросало из стороны в сторону, на лестнице он не удержался, скатился по ней кубарем. Но все же как-то умудрился подняться, выбежать из дома.

Олег настиг его только во дворе. Вскинул ружье, прицелился. Этот ублюдок поганил его жену, он убил Веронику, вот и как ему можно после этого жить?

— Стреляй! Чего ждешь? — раздался вдруг знакомый мужской голос.