Ты будешь моей

— Дурочка, какая же ты у меня дурочка, — прошептал и запечатал мои губы поцелуем, вклинился меж моих бедер и окончательно подмял под себя. А я таяла в его объятьях, в горячих, обжигающих поцелуях, растворялась в тихом шепоте, и теряла связь с реальностью. — Глупенькая, разве можешь ты разочаровать, — подхватил меня под бедра и двинул своими, толкаясь туда, где все горело от предвкушения и даже сквозь ткань его штанов я почувствовала, как сильно он меня хотел. Толчок. Еще один. И, казалось, лучше и быть уже не может. Все что я могла — просить его не останавливаться. Но он остановился, вырывая из меня громкий стон разочарования.

— Что-то не так? — открыв глаза, заерзала на постели.

—Тшшш, — приложил палец к моим губам, заставляя замолчать и потянулся к прикроватной тумбочке. Выдвинул один из ящиков и вынул из него большую упаковку презервативов. И я покраснела пуще прежнего. Переводила полный непонимания взгляд с Матвея на коробку в его руках. — Я знал, что рано или поздно это случится, мышонок, — ответил на мой немой вопрос, словно это что-то само собой разумеющееся.

— А ты самоуверенный тип, — расслабилась. 

— Еще какой, — он усмехнулся, а потом в миг избавился от одежды и перед глазами внезапно возник образ другого обнаженного мужчины и не одного. В мыслях пронеслись одно за одним воспоминания из тех дней, когда хотелось умереть. Когда даже кричать сил не было. Когда я лежала на окровавленных простынях, молясь всем богам и умоляя тех зверей остановиться. И эта боль словно вернулась, напомнила о себе. Я дернулась, вскрикнула громко и зажмурилась, страшась повторения.

— Тихо-тихо, маленькая, — Матвей в ту же секунду оказался возле меня, его голос, его тепло и родной запах помогли успокоиться, открыть глаза и взглянуть на обеспокоенного парня. Я сквозь землю провалиться была готова, снова все испортила. Глупая. Никчемная. Он же все для меня, а что я? — Тихо, Мышонок, я не буду. Хочешь, хочешь я оденусь и ляжем спать. Хочешь? — говорил, покрывая поцелуями влажные от слез щеки.

— Нет, — замотала головой, обвила его шею руками и притянула к себе. — Прости, прости меня пожалуйста, я такая дура, я…

И снова поцелуй. Яростный. Глубокий. Настойчивый. Он сметал все на своем пути, стирая страхи, уничтожая сомнения. Матвей обнимал меня, гладил, ласкал нежно. Шептал на ухо нежности, перемежая нежные поцелуи с обжигающими укусам. И все остальное стало таким неважным. Пустым. Главное он рядом был. В какой-то момент Матвей остановился, потянулся за отброшенными в сторону презервативами.

— Я буду осторожен, хорошо? — произнес, устраиваясь между моих бедер. Снова набросился на мои губы, лицо, шею и пока я сгорала от нахлынувших эмоций, от непередаваемых ощущений, он опустился к груди, обвел языком вершинку, прикусил осторожно, одновременно погружаясь в меня. — Тшш, вот так, маленькая, вот так, — успокаивал меня, пока входил медленно, не торопясь, внимательно всматриваясь в мое лицо.

— Все хорошо, — выдохнула тихо, когда он полностью оказался во мне.

— Не больно? — спросил, стиснув зубы и заставив меня улыбнуться. Я видела, как сложно ему было сдерживаться, не двигаться и это подкупало настолько, что, обняв его, я сильнее прижалась к нему, сама потянулась к его губам. Мой жест он понял правильно и в следующую секунду по телу пронесся сильнейший разряд тока. Матвей задвигался, медленно, размеренно вызывая мой ответный стон. Я окончательно расслабилась, отдалась во власть мужчины, лишь сильнее выгибаясь в спине и постанывая от невероятных ощущений. Каждый его толчок отдавался сладкой судорогой, зарождавшейся где-то в низу живота и разлетавшейся по всему телу. — Блядь, Мышонок, не делай так, — прорычал вдруг остановившись. Что я сделала? Ему не понравилось? Ну вот и все, Лара, закончились твои несколько минут безграничного счастья. Стало холодно, совсем не уютно как-то.

— Прости, я …

— Малыш, если ты еще раз его сожмешь, я просто позорно кончу, — взял меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза и снова задвигался, вновь разжигая почти потухшее пламя. Его взгляд удерживал мое внимание, а каждый толчок выбивал воздух из легких.

— Еще любимый…— лишь на секунду прикрыла глаза и снова он остановился.

— Что ты сказала? — открыла глаза и наткнулась на потемневший взгляд, в котором больше не было той небесной синевы. — Повтори.

— Я…— до меня наконец-то дошло. Я только что призналась ему в любви, неосознанно, само вырвалось, и я не жалела. Да, я полюбила его, так сильно полюбила, что душа разрывалась на части и захотелось кричать о своей любви.

— Повтори, — произнес настойчиво, словно от моих слов по меньшей мере жизнь его зависела.

— Я тебя люблю, — улыбнулась и неважно, какой будет его реакция, это ничего не изменит.

— Твою…— запнулся, вдохнул глубоко, — что же ты со мной делаешь, малышка, я же и так…я же из последних сил сдерживаюсь.

— Не надо, — коснулась его губ, провела ладонями по шее, плечам, груди. Так хорошо. Только с ним могло быть так хорошо. — Не сдерживайся, мне хорошо, очень хорошо, не надо меня жалеть.