Ты будешь моей

— Это уже неважно, — не хотела выглядеть тряпкой, но слезы сами покатились из глаз, мне действительно было все равно, единственное чего я желала – освобождение. Каждый день я молила Бога, чтобы он прекратил мои страдания и наконец забрал меня, потому что это просто невыносимо, невыносимо так жить. И Макс, теперь у него есть семья, он должен посветить себя ей, а пока я жива, он будет винить себя, будет рядом, опасаясь за мою жизнь. Четыре года назад я дала ему обещание, что ничего с собой не сделаю и буду жить, и обещание я свое выполнила, просто не могла нарушить слово, данное человеку, ставшему для меня единственной опорой. Лишь в тайне я могла надеяться, что однажды это наконец прекратится, но, кажется, судьба лишь в очередной раз посмеялась надо мной.

—Не говори так, — мои слова ей не понравились, я видела это по ее взгляду, видела в нем чувство вины. Зря! Это был мой выбор, я сама так решила и ни о чем не жалею, будь у меня возможность вернуть время назад, я бы поступила также, ни секунды не раздумывая. Лучше я, чем она и ее малыш. Моя жизнь закончилась четыре года назад, а у нее все только начиналось.

— Меня ждет инвалидное кресло, Кать, я все слышала, слышала слова врачей, пока вы думали, что я сплю. Как они сказали? Пятьдесят на пятьдесят? — головой я понимала, что шансы у меня довольно высоки, пятьдесят процентов – это много, очень много, некоторым и десяти не дают, но мне было все равно, я не держалась за эту жизнь и не желала за нее бороться.

—Это много, ты обязательно встанешь на ноги, — она продолжала стоять на своем, не желая сдаваться. Все-таки было в ней что-то особенное, она не была похожа на тех, в чьем окружении я выросла. Несмотря на то, чьей дочерью она являлась, в ней совершенно не было той напыщенности и высокомерия, которые я привыкла видеть в людях ее статуса.  — Все получится, если ты сама этого захочешь.

—Но я не хочу, — не сдержавшись, вывалила на нее то, что чувствовала, — не хочу бороться, и жить я тоже не хочу, — очередная порция слез не заставила себя ждать, не помню, когда в последний раз чувствовала себя настолько жалкой, наверное, только тогда, когда Макс вынес меня из того дома, голую, обмотанную в простыни, а потом несколько недель не отходил от меня и рычал на медперсонал, запрещая им лишний раз касаться меня. Мне было стыдно, стыдно от того, что он все это видел, видел меня такую, разбитую, использованную, уничтоженную.

—Что ты такое говоришь? Как можешь? — она злилась, во взгляде полыхал огонь, в последний раз я видела этот взгляд тогда, в уборной ресторана, в день ее помолвки.

«Я, Екатерина Громова и я в его жизни надолго, а вот тебя может и не стать» — внезапно в мыслях всплыли ее слова, наверное, в тот день мне нужно было услышать именно это, увидеть ее взгляд, она готова была меня разорвать, а я, я была рада видеть рядом с Максом достойную кандидатуру. А потом, уже после, я долго ждала реакции Макса на мою выходку, но ее не последовало, и я окончательно убедилась в том, что эта женщина ему подходит. Она не побежала жаловаться, не просила избавиться от меня и, вообще не обмолвилась и словом о нашем с ней разговоре, она просто доверяла своему жениху и была рядом. Поддерживала его и следовала установленным им правилам. 

—Могу, Кать, я живу только потому, что пообещала Максу, иначе, меня бы мы с тобой сейчас не разговаривали. Жаль, что меня все-так успели спасти

— Прекрати, слышишь, прекрати, так нельзя, жить нужно ради себя, а не ради какого-то обещания, — я видела, как она с силой сжимала кулаки и могла лишь надеяться, что чувство вины не сожрет ее.

— Ради чего мне жить, Кать? — посмотрела ей прямо в глаза. — Я не здорова, и я сейчас не о травме. У меня с головой не все в порядке, — усмехнулась, понимая, что остановиться уже не получится и придется рассказать свою историю, — Макс не сдается, а я не хочу его расстраивать, не хочу говорить, что его усилия тщетны и мне уже не помочь, разве что в психушке запереть.

— О чем ты говоришь? — прищурившись, она вся подобралась, и вся превратилась в слух.

— Меня изнасиловали, Кать, — странно, раньше казалось, что произнести это вслух практически невозможно, как вообще можно об этом говорить, даже работая с психологами я избегала этого слова, а здесь словно плотину прорвало. — И не раз, после того, что со мной сделали….кому я такая нужна? Испорченная, со сломанной психикой? У меня никогда не будет семьи, друзей, нормальной жизни, ни один мужчина не посмотрит в мою сторону, после того, что произошло, кто бы там что не говорил.