Ты будешь моим

– Значит, ты не врала, когда говорила, что Рип Тейт хочет, чтобы ты стала матерью его сексуальных детишек, так ведь? – Она обняла меня за плечи и бросила взгляд на мой живот. – Получается, что вы двое все-таки выполнили задуманное! Поскорее бы твой животик округлился!

– Я тоже этого жду. – Стоило мне подумать о будущем ребенке, как на моих губах появилась улыбка. Мой милый малыш, как мы можем доказать, что мы любим тебя? – Поскорее бы это уже стало видно, Мел!

Она улыбнулась мне, а потом стала вглядываться в мое лицо оценивающим взглядом своих зеленых глаз.

– Хммм… Говорят, беременные женщины словно светятся изнутри. Так вот, у тебя этого с избытком, даже с этими заплаканными глазами. Вот бы и мне побыстрее забеременеть – мне кажется, это так сексуально, – воскликнула она. – Сексуально, потому что ты чувствуешь, что часть любимого мужчины находится в тебе! Скажи, что ты ощущаешь? Малышка, ты теперь должна чувствовать себя полноценной женщиной, ведь у твоего малыша самый сексуальный отец на свете!

О боже! Я не могла говорить о Ремингтоне с лучшей подругой без того, чтобы все внутри меня не таяло. Даже мой голос приобретает иные интонации, словно мы с Реми находимся в постели и занимаемся любовью.

– Это просто потрясающе, Мел. Как будто он все время со мной. И мы с ним неразрывно связаны. Чувствую себя как после фантастического траха. – Я застонала и откинулась назад на кровать, потирая губы, – мне показалось, что я все еще чувствую вкус моего Рипа на них.

– Брук, позволь сказать тебе… – Мел плюхнулась на кровать рядом со мной и уставилась в потолок. – Когда я сейчас с ним столкнулась, мне показалось, что я умираю. Он такой большой и сексуальный, что у меня подкосились ноги – я словно стала сантиметров на десять ниже ростом.

Я не смогла сдержать внезапный приступ хохота, а Мел сбросила туфельки и перекатилась на бок, одаривая меня своей фирменной озорной улыбкой.

– Его губы были такими красными, словно он только что с упоением целовался с тобой. Ведь он немножко неандерталец, не так ли? От него просто веет первобытной дикостью. Могу поспорить, что у вас с ним даже анальный секс бывает.

– Ничего подобного! В нем, конечно, сильно животное начало, но он относится ко мне очень бережно! – возмутилась я, испытывая неловкость при такой мысли.

– Ну, значит, трахаетесь раком.

– Да не надо мне об этом напоминать! – воскликнула я, не в силах на нее злиться. А затем закрыла глаза и положила ладони на живот, наслаждаясь ощущением ребенка внутри себя. – Действительно, есть нечто невыразимо сексуальное в осознании того, что я ношу его ребенка, – призналась я. – Я теперь внимательно прислушиваюсь к своему телу, слежу за ощущениями в нем, пытаюсь понять, как оно меняется ради этого малыша. Чувствую, что грудная клетка и бедра расширяются, чтобы создать для него пространство, грудь увеличивается, да что там – все тело приспосабливается к нему. – Я вздохнула, а потом повернула голову, чтобы посмотреть на лучшую подругу.

Она единственный человек, который живет в моем сердце, помимо Реми. Единственный, кто принимает меня в любом моем проявлении.

– Мел, я не могу себе позволить потерять этого ребенка.

– Этого никогда не случится. Ведь это ребенок Рипа.

– А мы и не знали, что тут, оказывается, праздник жалости к себе, но рады, что тоже можем в нем поучаствовать, – раздался мужской голос из открытой двери.

Шмыгая носом, я подняла голову и увидела моего лучшего друга Кайла. Он был в джемпере и узких брюках, а рядом с ним стояла Пандора. Отдельные прядки ее темных волос торчали из небрежного пучка на макушке в живописном беспорядке, губы были накрашены темной, почти черной помадой.

– Ты беременна? – требовательно спросила она.

– Согласно результатам теста и кучи анализов, так и есть. Это пока не бросается в глаза, разве что мучаюсь приступами тошноты.

Кайл направился к моему письменному столу и притащил стул, а Пандора прыгнула на кровать прямо в башмаках, и теперь я могла чувствовать лишь резкий запах ее кожаной куртки.

– Пан-Пан, не думаю, что твоя энергетика хороша сейчас для Бруки, поэтому лучше отодвинься. – Мелани толкнула ее в бок, всем своим видом показывая, что хочет владеть мной единолично, но Пандора перегнулась через меня и шутливо толкнула ее в ответ.

– Цыц! Дай-ка мне ее обнять.

Пандора внимательно смотрела на меня своими темными глазами. Мало кто знает, что готы очень чувствительные люди – по крайней мере, Пандора. Она не случайно стала готом – склонность к драматизму и тревожности появилась у нее после того, как какой-то ублюдок разбил ей сердце. По мнению Мел, это чудо, что Пандора после того случая не стала лесбиянкой.

– С тобой все в порядке? – спросила Пан и, прежде чем я успела ответить, прижала меня к своей груди обтянутой кожаной курткой. Мелани в свою очередь прижалась к моей спине. Моя подруга никогда не упустит возможности пообниматься. Как и сказать, зажмурившись от удовольствия: «М-м-м…»