Ты будешь умолять

Медики суетятся над моим мужем, Ренат отступает чтобы не мешать и спустя секунду оказывается рядом с Рустамом. Тот в каком-то оцепенении смотрит на пистолет в своей руке, который Ренат тут же у него забирает, обернув носовым платком.

Наблюдаю за всем этим как в тумане. Меня усадили на заднее, и теперь водитель обходит капот чтобы увезти меня. Но я не хочу уезжать.

А вдруг он умрет?

Хватаюсь за ручку дергаю, но ничего не происходит. Ну конечно, дверь заблокирована. Ударяю по ней, бью, пока силы не покидают.

Машина начинает движение. Шлагбаум поднимается, и тот кошмар остается позади, но я не могу успокоиться, изнутри словно протыкают раскаленным штырем, глаза ничего не видят от слез, а дыхания не хватает даже для вдоха.

Слабею. Ложусь на сиденье и подтягиваю колени к груди обхватывая их так сильно, словно это Арман сейчас в моих руках с очередным ножевым балансирует на грани жизни и смерти. Хочу удержать его, не дать упасть в ту самую тьму, что-то бормочу, но меня снова встряхивают чьи-то руки.

Приехали.

А я даже не заметила, сколько времени мы были в пути.

Водитель помогает мне выбраться из машины и все так же придерживая под локоть ведет ко входу в особняк.

В себя прихожу только когда хлопает входная дверь в спальню оповещая о том, что мой провожатый удалился, оставив меня одну.

Помню, где бар, медленно к нему бреду оставаясь все такой же безэмоциональной как статуя. Кажется, все силы выкачали вместе с сошедшей на нет истерикой.

Открываю дверцу и достаю квадратную бутылку любимого вискаря Армана.

Отвинчиваю крышку. Глотаю как он учил, пока не встанет в горле. Внутренности обжигает, гортань горит и слегка тошнит, но я проглатываю весь алкоголь и смахиваю набежавшие на глаза слезы. С шумом ставлю бутылку на место.

Руки кажется дрожат уже меньше. Смотрю на них и накрывает дежавю. Они все в крови. Как в ту самую ночь.

Внутренности скручивает в тугой комок. Бегу в ванную и сгибаюсь над унитазом. Он теперь тоже в крови.

Дурнота не проходит, но стало немного легче, и я как есть в одежде захожу в тропический душ и открываю воду. Опускаюсь на пол, снова сжимаюсь. Температуры воды не чувствую, пока не начинает литься жгучий кипяток. Вздрагиваю, вжимаюсь в стеклянную стенку душевой, но вода стремительно холоднеет. Её кто-то настраивает.

Поднимаю голову и вижу Кристину, стоящую надо мной.

Она в пижамке и пушистых тапочках — вид самого непорочного ангела в мире, но ее лицо…

Оно говорит само за себя. Серьезность. И гробовое спокойствие одновременно.

— Он выживет? — голос ребенка звучит ровно. Она привыкла. Это пугает до дрожи и именно в эту секунду я понимаю, что сейчас даже не отдавая себе в этом отчета я приняла самое сложное решение в своей жизни.

Я так больше не могу.

— Не знаю, — отвечаю честно и слегка отодвигаюсь, когда Кристина ступает под душ и садится рядом. Розовая пижамка темнеет. Промокает. Волосы слипаются. Она садится рядом со мной плечом к плечу и молчит. Плачет.

Тянусь и прижимаю к себе хрупкое вздрагивающее тело. Закрываю глаза но призраки все еще рядом, не дают забыться и глаза сами распахиваются.

Капли барабанят по коже, кафельному полу, стеклянным стенам. Подставляю под них руку и вода обагряется, но кожа с каждой секундой светлеет, пока не становится белой как мел.

Это и есть его жизнь? Так он живет? Такой путь меня ждет рядом с ним?

Нет.

Безотчетно мотаю головой и сажусь прямее, негромко обращаясь к сестре Армана.

— Идем, пока не простыли, — так уж повелось, что с этой девочкой мы постоянно промокаем насквозь. — Нам нужно быть в порядке, когда вернется твой отец.

Если вернется.

Кристина кивает. Она сейчас кажется еще меньше и тоньше. Ей нужно твердое плечо, мне нельзя раскисать. Потому что кроме меня у нее сейчас никого нет.

Выхожу из душа и протягиваю сестре Армана халат.

— Переоденься я попрошу горничную чтобы сварила какао, — стягиваю мокрую одежду и кутаюсь в халат Армана. Игнорирую ком в горле от его запаха. Сердце уже в клочья. — Сейчас вернусь, никуда не уходи.

Кристина бредет к кровати, а я к выходу из комнаты.

Все будет хорошо.

69

Отец Армана приезжает только к утру. Кристина спит, а я так и не смогла сомкнуть глаз за всю ночь. Смотрю в окно как черный обтекаемый седан тормозит на подъездной дорожке и срываюсь с места.

Бегу по лестнице вниз и оказываюсь в холле как раз в ту минуту, когда Ренат входит в дом. Он очень устал. Выглядит так же как в тот раз в больнице, когда навещал нас с Кристиной: темные круги под глазами, неопрятная щетина, измятый пиджак.

Вопросительно киваю, и он вздыхает.

— Состояние тяжелое, но стабильное. Ножевое касательное но потерял много крови из-за открывшейся старой раны, когда его били.

Зажимаю рот рукой почти до боли.

— Я собирался переодеться и снова вернуться в больницу…

— А можно мне к нему? — вырывается так стремительно, что я сама смущаюсь. — Вы нужны Кристине, она сейчас наверху спит.

Ренат опускает взгляд и кивает, а потом смотрит поверх моего плеча, и я слышу взволнованный голос.

— Папа!

Кристина спускается по лестнице, Ренат делает шаг ей навстречу и распахивает объятия.