Ты доиграешься, детка

Стас вышел из бани и, заметив на мне свои шмотки, недовольно скривился, но промолчал. Обмотал бедра полотенцем и направился к выходу, а мне грешным делом пришла в голову мысль, что он из принципа меня не понесет. Вспомнив про собаку, реально струхнула, потому что иначе придется ночевать в бане, но парень сжалился и все-таки нехотя взял меня на руки, стараясь сохранять максимально нейтральное выражение лица, хотя я видела, что подчеркнутый игнор с его стороны – следствие того эпизода в бане. Значит, я все-таки сильно его задела.

Как только двор был пройден, Стас поднялся на крыльцо, и я помогла открыть дверь, начиная откровенно забавляться над его обиженным лицом, и, как только он поставил меня на крыльцо у двери, намеренно дернула его полотенце с бедер и влетела в дом, слыша за спиной забористые ругательства.

Надо же, какие мы злые!

На диване я спать не собиралась, поэтому прошла к кровати и сдернула с нее одеяло, заметив, что постельного нет.

– В сумке, – вот прям очень тяжело ему было ответить на мой вопрос со второго раза. Сначала он молча одевался, игноря меня, потом так же молча вешал полотенце на веревку в кухне, и когда я подошла к нему и встала напротив, вынуждая посмотреть на меня, он ответил: – На дне черной сумки постельное.

А большего мне и не надо.

Едва не пританцовывая, прошла к багажу и начала рыться в вещах, выискивая белье.

Нашла.

Почему-то инцидент в бане до жути поднял мне настроение, и я напевала себе под нос, когда вдевала пушистое одеяло в пододеяльник.

Кровать была застелена, полотенце с головы развешано, мокрые волосы немного подсушены, и я поняла, что мне вообще нечем заняться.

Спать не хотелось категорически, а Стас постоянно молчал, глядя какую-то передачу по первому, а я решила немного похозяйничать.

– Ты какую-нибудь еду привез с собой? – до сих пор поражалась, какие красивые у этой сволоты глаза: насыщенно синяя радужка с черным ободком в обрамлении густющих ресниц и выразительных бровей. Я бы за такие убила. Уперла руки в бока, когда ленивый взгляд отлип от телевизора и сфокусировался на мне. – Раз уж похитил жертву, корми.

Упрямая челюсть напряглась, и Стас вздохнул и демонстративно нехотя мотнул головой в сторону сумок.

Молча.

Отсосать ему, что ли, чтобы заговорил?

Прошла к сумкам и начала рыться в каждой в поисках съестного и поразилась, как, оказывается, кучеряво живем: четыре(!!!) упаковки кофе, три мешка сахара, полный пакет разных круп и макарон, и хренова туча банок тушенки. И это только первое, что бросилось в глаза.

Периодически ловила на себе мимолетные взгляды Стаса, но старалась не обращать на них внимания, потому что проголодалась как волк.

Перенесла провизию в кухню и составила на стол.

Много.

Так много, что кажется, будто тот, кто это собирал, знал, куда едет и знал, что пробудет тут долго.

И от этой мысли мне вдруг стало стыдно за свою выходку. Прожить в таких условиях и неделю не просто, а чтобы вот так в одиночку вечерами несколько месяцев…

Не в одиночку, у него же есть подружайка на заставе.

Чувство вины тут же стерлось ревностью, и я сердито поджала губы.

Казанова хренов.

Глава 17

Ника разгуливала по дому в моей футболке и трусах, но даже в такой одежде она выглядела эротично. Взгляд постоянно приклеивался к ее голым ногам, и несмотря на ее выходку в бане я постоянно порывался подняться и достать из бокового кармана сумки шерстяные носки и дать ей.

Пол и правда ледяной. Надо будет завтра достать из-под кровати старые ковры.

Поднялся и вошел на кухню, где суетилась Ника, и на секунду завис. Она кипятила чайник, на столе валялась гора провизии, а Ника нашла в сумке пачку MnMs с орешками и, сидя на стуле, побалтывала голой ногой в воздухе, жуя конфетки.

Перевела на меня равнодушный взгляд и снова отвернулась, читая инструкцию по приготовлению каши на коробке. Освоилась.

Пожалуй, даже слишком.

– Кофе будешь? – услышав её вопрос, бросил короткий взгляд на лицо и отвернулся, тупо не зная, как поступить с этой несносной бабой.

Она не рада здесь быть, и готов поспорить, предложи я ей прямо сейчас уехать, она вперед меня побежит в машину даже не глядя на Стешку. Но ведь я обещал Никите, что увезу ее. И дело, кстати, не в деньгах, а в ощущении, что Ника, сама об этом не подозревая, вписалась в эту обстановку лучше любой другой девушки, которых я знал. Она дерзкая, упрямая, своевольная, и не зачахнет в этой глуши как другие, а постарается обернуть ситуацию в свою пользу. Вынесет мне мозги, но не сойдет с ума, уверен. Потому что такие как она ненавидят скуку. Она заставляет их оставаться наедине с самим собой, а они этого не любят. Значит, она будет находить себе занятия. Будет искать развлечения и действовать.

Вот как сейчас с ужином.

Вернулся в комнату и, достав из сумки пачку, прошел в кухню и положил деньги на стол.

Ника замерла,, перестала качать ногой, и её взгляд метнулся к моему лицу.

– Оставайся. Я не стану к тебе приставать, – если прямо сейчас она откажет, я завтра же отвезу ее на вокзал. Сделка должна быть честной, иначе никакая это не сделка.