Ты доиграешься, детка

Хотя нет, у Стаса тело более тренированное, но откуда мне знать, я даже не видела Никиту без одежды. Хотя плечи у моего сожителя все равно шире. Да и походка немного другая. Чувствуется военная выправка и неуловимая звериная грация. Кажется, что он без труда сможет танцевать со мной вальс, и через секунду уложить противника в рукопашке, даже не запыхавшись.

Кстати, надо будет спросить у Стаса, умеет ли он танцевать.

Улыбнулась, глядя, как черные ресницы подрагивают, так, словно ему снится что-то. Взгляд скользнул ниже, и я заметила, что подбородок был гладко выбрит, видимо, он побрился в бане, а я не обратила на это внимания раньше.

Тихонько придвинулась ближе и провела вдоль жесткой линии челюсти носом, вдыхая аромат бальзама после бритья. Ни один мужик в моей жизни не пах так сексуально, как этот. И ни один не был таким наглым засранцем.

Старалась избегать общения с подобными самоуверенными типами, потому что знала: ничем хорошим это не кончится. А потом встретила в клубе Никиту и потеряла голову.

При воспоминании о прошлом сердце сбилось с ритма, и я отогнала прочь ненавистные мысли.

А Стас…

Он другой.

Не собиралась уходить с ним из клуба, но тот поцелуй, он… За такой любая продаст душу дьяволу, только бы эти ощущения повторились. И одной ночи с ним было мало, но я знала, что лучше я сама поставлю точку, чем опять кто-то разобьет мне сердце.

Стас был слишком упрямым, снова и снова появлялся в моей жизни, заставляя опять и опять наступать себе на горло и отталкивать его, хотя я все чаще ловила себя на мысли, что воспоминания о Никите вытесняются другими, не менее волнующими воспоминаниями.

А это верный признак, что это болото снова меня затягивало. А этого нельзя было допускать.

Прикрыла глаза, слушая мерное биение сердца.

Стас зашевелился и повернулся на бок, притягивая меня ближе как плюшевую игрушку. Ткнулась в его грудь лицом и обвила торс рукой. Ноги переплелись с его горячими, тепло окончательно поглотило мое продрогшее тело, и я провалилась в объятия Морфея.

– Ника…

Открыла глаза, слыша негромкое пение птиц, и села на постели, сладко потягиваясь. Окна были распахнуты, и в дом проникал пряный запах трав и высаженных в палисаднике цветов. Шторы вздымались, повинуясь порывам теплого воздуха. Я поднялась и прошла к двери на улицу, почему-то чувствуя непреодолимую потребность оказаться во дворе.

Крыльцо было горячим от полуденного солнца, а ветер трепал подол цветочного платья, заставляя придержать юбку, так, чтобы не била по ногам.

– Ник…

Голос сестры доносился откуда-то сбоку, и я спустилась с крыльца и увидела во дворе одинокую фигурку.

– Попроси Стаса отвезти тебя домой. Мама волнуется.

Сглотнула ком в горле, не веря в искренность её слов. Она же ненавидит меня! А я ненавижу её!

– Не ври! Еще скажи, что папа тоже скучает, – скепсис в моем голосе заставил сестру поморщиться.

– Он не твой папа, а мой. И Никита тоже мой. И Стас будет моим, а ты останешься одна! Потому что таких как ты не любят.

– Уходи отсюда! Тебе здесь не рады! – хотелось кричать, но из горла не вырывалось ни звука.

– Я подожду Стаса, и мы уйдем вместе, а ты останешься одна. Как всегда…

– Марина!

Села на постели, чувствуя, что сердце вот-вот пробьет грудь гулкими ударами. В комнате было темно, и Стаса на постели не было. Провела по лицу рукой, стряхивая остатки сна, и поднялась с кровати, вздрагивая от прохлады утреннего воздуха.

Кухня тоже была пуста, но на столе я заметила белый листочек.

«Ты разговариваешь во сне».

Смяла записку, безотчетно улыбаясь.

Зачем только бумагу перевел, дурень.

Видимо, мой похититель ушел на работу, потому что часы-кремль показывали начало девятого. Значит, пора встречать новый день. Только вот совсем невесело это делать, когда нет даже зубной щетки, чтобы умыться.

Прошлась по дому, оглядывая свою новую темницу, и пришла к выводу, что сегодняшний день придется убить на уборку. А может, и завтрашний тоже.

Но сначала завтрак.

В шкафу валялись пачки с крупами. Я достала мелкую кастрюльку-ковш и, налив туда воды, поставила на газ. Молока нет, так что придется делать кашу на воде. Ну и ладно.

Дождавшись, когда вода вскипит, высыпала туда горсть крупы и начала помешивать.

Интересно, в этой дыре есть школа или библиотека? Хоть какое-то развлечение себе найти. Судя по тому, что телек только на два канала, а компьютера отродясь не было…

Каша вскипела, я выключила конфорку и положила себе порцию. С сахаром не так уж и плохо. Жаль, нет масла.

Помню, в детстве мама часто варила мне на завтрак овсянку. А потом, когда мы стали старше, готовить начала Маринка.

При воспоминании о сестре внутренности словно обдало кипятком, и я отвернулась к окну.

Она и правда выходит за него?

Интересно получается…

Аппетит пропал, и я отложила ложку в сторону. Чем сестра так зацепила Никиту, что тот, выпрыгивая из штанов, потащил ее в ЗАГС? А ведь он с самой первой встречи на нее запал, ведь принес огромный букет роз к ней домой. А потом зачем-то пошел со мной на семейный ужин. А мне казалось, что он позвонил и предложил встретиться, наконец разглядев во мне девушку…