Ты должна мне убийство

Отель Амперсанд, как и Метфорд, располагался в Кенсингтоне, только был в миллион раз лучше. Там оказался швейцар, который торжественно открыл передо мной дверь. Холл был декорирован в белых и серых тонах. Мебель, обои и одетый с иголочки персонал на ресепшне – все так и кричало о богатстве.

Мириам встала, увидев меня, и прошла мимо со словами:

– Пойдем за мной на нижний этаж – там можно поговорить в тишине.

Я следовала за ней по заворачивающейся лестнице. Перед нами показался ресторан, но Мириам повела меня к пустому офисному центру, где гости отеля могли распечатывать документы и работать за компьютером.

Девушка уперла кулаки в бедра, будто была недовольна мной, но я прочла что-то другое в ее глазах. Что-то ее напугало.

– Надо поговорить, – повторила она.

– Что ты имела в виду, когда сказала, что он меня не заслуживает?

– Ничего секретного, – вздохнула она. – Я имела в виду, что Коннор – засранец… точнее, был засранцем, – ее голос сорвался от эмоций, – и я не хотела, чтобы ты слишком сильно расстраивалась из-за произошедшего с ним.

– Раз он был таким засранцем, зачем же ты с ним встречалась?

– Я только притворялась его девушкой.

– Что?

– Слушай, – она снова глубоко вздохнула, – Коннор встречался с моей подругой из другой школы. И когда они расстались, он послал ее обнаженные фотки всем их знакомым. Затем я услышала, как он обошелся с тобой, от одного из его друзей. Я поспрашивала еще – и оказалось, что Коннор делает так постоянно… ну, паршиво обращается с девушками. Тебе повезло, что у него в телефоне не было твоих фотографий, иначе он наверняка уже разослал бы их по всей сети.

У меня по коже побежали мурашки, никак не связанные с работающим кондиционером. Коннор умолял меня позволить ему сделать фотографии. И только моя неуверенность в себе помешала согласиться.

– Я решила ему отплатить, – сказала Мириам тихим и мягким голосом.

У меня сперло дыхание.

– Ты убила его?

– Что? Нет! Я заставила его думать, что он мне нравится, и водила его за нос, говоря, что пока не чувствую себя в достаточной безопасности для секса. Он должен был доказать мне, что я могу ему доверять, позволив его сфотографировать.

– И он купился?

Мириам пожала плечами.

– Я же актриса. – Она внезапно разразилась слезами. – Но все должно было выйти по-другому! Я просто хотела его проучить и сказала тем утром, что на этот раз именно он остался ни с чем. Возможно, Коннор поверил, что я выложу его голые фотографии в сеть, – она помолчала, кусая губы, – но я бы так не сделала! Это была просто угроза, чтобы он в кои-то веки испугался и больше не поступал так с другими девушками…

– Он правда рассылал чужие фотки? – спросила я. Весь этот план – притвориться его девушкой, достать снимки, шантажировать его – все это казалось чересчур драматичным. Хотя Мириам и сама была драматичной. Это ей прекрасно подходило.

– Он кинул мою подругу. Унизил ее. Я сделала это ради нее, думала, посмеемся вместе, когда все закончится… И подумать не могла, что он прыгнет под поезд! – Ее губы дрожали.

– Возможно, его толкнули, – медленно сказала я, не желая, чтобы Мириам винила себя, в то время как я знаю точно: она ни при чем.

– Ты уверена? – Мириам потрясенно взглянула на меня.

– Точно не знаю, но об этом писали в газетах. Камера засекла что-то, так что все может быть.

– Интересно, он уже успел тут кому-нибудь свинью подложить? – широко хлопая глазами, спросила Мириам. Она выглянула в коридор, будто опасаясь быть подслушанной. – Он вполне мог гулять за моей спиной с какой-нибудь англичанкой. И та взяла правосудие в свои руки.

У меня в голове роились мысли: да, Коннор был бабником, но мы не так долго пробыли в Англии для этого. Неужели он успел выделить время, чтобы встретиться и закрутить роман с местной? Но, с другой стороны, Никки приезжала в Ванкувер. Мириам считала, что Коннор мог изменять ей с англичанкой, но, может, он встретил ее еще до того, как прилетел сюда? А Никки подружилась со мной в аэропорту лишь потому, что уже знала, кто я и как связана с Коннором. И вела себя так, будто злится на него из-за меня, хотя на самом деле проблема была в его отношении к ней. Может быть, Никки имела собственный мотив для убийства?

Если он плохо обращался с ней, то та записка могла быть признанием. Я приняла это за угрозу, но вдруг Никки просила о помощи? И думала, что я пойму, ведь тоже через это прошла? Если она была в отчаянии, то мне не стоило оставлять ее одну. Может, нужно убедить ее пойти в полицию? Если Коннор угрожал выложить в сеть и ее фотографии, то это могло бы стать смягчающим обстоятельством. Она имеет право знать, что он поступил так не только с нами двоими.