Ты – дура, детка!

Очень хотелось поддаться искушению: рвануть к двери и сбежать. Но даже я, в своём отчаянном положении понимала, что бесполезно так поступать. Только разозлю Антона. Потому я решила пойти на мировую и сгладить неприятный момент:

– Ты уже слышал всё. Хочу, чтобы понимал мои поступки, потому давай объяснимся. Фобосов – полицейский. У него куча возможностей по поимке Артёма и нахождению убийцы моей подруги. Не факт, что это одно и то же лицо. Буду с ним сотрудничать в любом случае – нравится это кому-то или нет. Один знакомый, которого мы ждали сегодня к ужину, прислал мне фотографию и попросил заглянуть по определённому адресу. Ещё он посоветовал испариться на время.

– Это всё? Кто такой Артём?

– Моя навязчивая идея. Прошлое. Он был киллером и боюсь, что мог выжить.

– У вас был роман?

– Если можно так назвать, то да – был.

Кудряшка почесал кончик носа и выдавил:

– Ты – свидетель? Ты боишься расплаты? Это точно: всё?

– Это самое главное для меня.

Антон ухмыльнулся. По глазам видела, что он чувствовал себя победителем, сумевшим разгадать женскую душу.

Идиот!

– Теперь давай не очень главное для тебя. Итак, ты вышла на след подрывника? Как?

– Долго объяснять.

– У нас полчаса и машина – успеем на встречу с твоим Фобосовым, не переживай.

Я закрыла глаза, чтобы успокоиться, а когда вновь их распахнула, Антон стоял совсем близко. Облизнула губы, вдохнула и начала говорить:

– Я злилась на Лоскутова, что он запер меня в больнице, а Людмилу похоронили без меня. Ещё эта открытка, будь она неладна! В общем… Трудно объяснить. Я спустилась в больничный гардероб, чтобы ещё раз посмотреть на открытку. Она оказалась пустая – привета из прошлого на ней не оказалось. Мне стало страшно или крыша поехала – не знаю. А тут вдруг Она. Мы пошли с ней через этажи больницы. Там был ещё один призрак. Короче: я пришла в палату, там – труп. Мне стало странно, что смерть насильственная, а сам мужчина лежит в отделении для неизлечимо больных. Потом я узнала его. Видела тогда, семь лет назад. Артём через меня передал ему записку. Потом я видела его тогда… В тот день, когда взорвалась бомба, подложенная в урну. Минуту – две, но я видела его. Не знаю, что на меня нашло: забрала его телефон и убежала. Потом свой оставила в такси. Отправилась к другу. Мы выпили, поболтали, помянули Комарову.

Антон продолжал стоять рядом со мной, будто изваяние. Меня смущало и напрягало его молчание, обдумывание моих слов.

Спрашивается: что тут смаковать, над чем размышлять? Я сказала правду. Почти. Хорошо: полуправда – не враньё, и его можно принять, как есть. К тому же, я слегка тронутая на всю голову и забывать о моём психозе я бы Антону не советовала. На месте парня, приняла бы мои слова на веру, делая скидку на то, что в больнице меня обкололи успокоительными и другими лекарствами. Потому необъективность действий вполне обоснована.

– Ты сказала: «Она», – наконец, произнёс парень. – Кто это?

– Призрак. Она приходит и приводит с собой других умерших не своей смертью людей. Потом на Фобосова сваливается работа. Я обычно ему звоню и рассказываю о трупах – он стонет, но выезжает на место.

– Давай сначала. Хорошо?

Я закатила глаза, но кивнула.

– Перед взрывом тебе кто-то прислал открытку с посланием, но потом послание исчезло. Правильно?

Кивнула.

– После извещения погибла твоя подруга. Произошло это во время взрыва загородного дома.

– Её убили. Вернее: задушили. И только потом взорвали дом Семёнова, – поправила я.

– С чего ты решила, что твоя подруга погибла не от взрыва и пожара? Ты знаешь результаты экспертизы?

– Она приходила ко мне, когда я в лесу целовалась с Ильёй. Я побежала к дому, поняв, что ко мне пришёл призрак Комаровой. Люды. Дальше: взрыв, пожар, куча жертв.

– Призрак Люды Комаровой?

Кивнула.

По глазам Антона читалось недоумение, но он продолжал меня спрашивать:

– Сколько постоянных приведений тебя посещает?

Антон держал серьёзную мину на лице, но я понимала, что он уже готов был вколоть мне успокоительное. Тогда накроется побег, впрочем, как и встреча с Фобосовым.

– Отвечай, Маша, – попросил Кудряшка.

– Обычно, одна. Я называю её Рыжая или Она. Теперь ко мне зачастила ещё и Пра. Не знаю, обратил ли ты внимание, но на даче висит портрет девушки в шляпе. Это моя прабабушка, Мария Аркадиевна. Вот она и приходит.

Антон вглядывался в меня, словно ждал, когда я скажу: «Обманули дурака на четыре кулака». Насмотревшись, он, наконец, произнёс:

– Где телефон подрывника?

– В почтовом ящике.

– Прочитай мне сообщение от твоего информатора.

Зачем! Зачем я согласилась на всё это?!

Достала, включила телефон и прочитала:

– Телефон мужика в твоём почтовом ящике. Иди с ним в полицию. Мужик – подрывник из того теракта. Сменил фамилию. Помог ему Иванушкин. Меня не ищи. Скроюсь на время. Сама тоже испарись. Эта война идёт на выбывание.

– Следующую.

– Ты удивишься насколько маленькая у нас планета. Улица Щербаковская, дом тридцать два, корпус четыре.

Антон кивнул и направился к двери. Открыв её, бросил через плечо:

– Собирайся. Много не бери с собой.

Тьфу! А-то я не знаю! Командир мне тоже нашёлся!