Ты – дура, детка!

Проследив за Антоном через окно, убедилась, что он ушёл с дознавателем, и побежала вниз. Дверь, про которую говорила Зинаида Степановна находилась на втором этаже, а по случаю проверки показаний или какому-то ещё, теперь была открыта, а из помещения слышались мужские голоса. Им вторила та самая старушка с «глазливым» взором. Звуки удалялись, а я нервничала, поторапливала мысленно людей, чтобы они скорее оказались по ту сторону квартиры.

Наконец, всё стихло и до моих ушей доносилось только нечленораздельное бухтение. Я переступила через порог, огляделась. Насквозь пересекла бывшую квартиру, нырнула открытый невысокий проём.

Спускаясь по черной лестнице, радовалась свободе и возможности уйти незамеченной. Теперь мой путь лежал на вокзал.

Глава 15

– Я не просто так вам позвонил. Хочу, чтобы вы понимали всю сложность ситуации и были осторожны. Людмила очень любила вас. В память о ней… Я понимаю, что Илья Андреевич и Сергей Андреевич сумеют защитить вас, но…

Слишком длинный и романтичный заход к серьёзному разговору. Ощущение такое, что Валерий навязывал собственное мнение – значит, пытался обмануть. Но я внутренне одёрнула себя. Мне нужна информация, а об её деталях и истинности, я задумаюсь позже.

Сжала кулак и слегка постучала по подлокотнику кресла, чтобы рассеять недовольство и суметь настроиться на разговор. Помогло.

Мерный стук колёс ночного поезда «Санкт-Петербург – Москва» стал более размеренным – локомотив набирал скорость.

– Я слушаю.

– Компания Константина Михайловича – моего работодателя, узнала о крупном проекте, который будет щедро финансироваться. К тому же перспектива получения прибыли казалась очевидной. Проектом занимался лично я, и после оценки его рентабельности и дальнейшей выгоды, озвучил перспективы. Цифра отдачи с каждого вложенного рубля впечатлила Семёнова.

– Правда?

Слова Валерочки, как любила называть своего жениха Комарова, по-прежнему не прорастали в моей душе доверием. Я не чувствовала подвоха, но ничего не могла с собой поделать: не верила.

Не понимаю, что мне не хватало, какие слова, фразы убедили бы меня в правдивости менеджера, но не воспринимала голые заверения. Казалось, что пока он взбивал лишь пену, основываясь на определённых знаниях о проекте, ситуации и личности Ильи.

– Абсолютная, – голос Валерия вдруг стал расслабленным, словно он заговорил на тему, которой плотно интересовался и она его увлекала. – Инвестировался проект из-за океана, крупным бизнесом. Далее занимался этим некий фонд, о котором мало что известно. Специальная служба в компании Семёнова пыталась получить больше информации о фонде-прокладке, но у неё ничего не вышло. Ради справки: инвестициями фонд занимался около пяти лет, был новичком на российском рынке, но весьма авторитетным. Михаил Константинович выяснил, что фонд сам вышел на Лоскутова. Не думаю, что такая крупная компания не знала, что за инвестиционным бизнесом Ильи Андреевича стоят деньги некоего криминального авторитета – Гнилого. Такие вещи узнаются на начальной стадии. Семёна Павловича Гниловского выбрали из-за океана. Четыре успешных высоко-прибыльных проекта за пять лет показывали, что менеджеры фонда били точно в цель и работали на прибыль.

Неожиданно мне стало интересно. Сотников говорил уверенно, речь лилась, словно из рога изобилия.

– Семёнов обратился к «решале».

– «Решале»? – удивилась я. – Что за… сленг?

– Человеку, который имеет выход на разных людей, – объяснял мужчина. – Сейчас Константина Михайловича интересовал Гнилой. Семёнов понимал, что сам Гниловский общаться с ним не станет – не по чину. Через голову в таких кругах не прыгают.

А ко мне Семён Павлович лично пожаловали. Интересно, чтобы это значило? Мне бояться или радоваться?

– Обратились к Иванушкину? Он был «решалой»?

– Вы проницательны, Маргарита. У меня даже ощущение складывается, что разговариваете со мной ради того, чтобы я подтвердил или укрепил вас в каком-то знании.

– Я знала Олега Игоревича лично.

В трубке возникла пауза. Не стала нарушать её – пусть Сотников это сделает.

– Иванушкин вышел на некоего Бородинского, ведь хорошо его знал давно.

– Давно? – оттенок удивления отчётливо прозвучал в моём голосе.

– Олег Игоревич – юрист. Он был адвокатом многих крупных криминальных авторитетов и их людей. У него были клиенты, в том числе, и в одной очень сильной группировке некоего Гнилого, куда входил Бородинский. Я подозреваю, что он защищал его.

Я вздохнула:

– Видела совсем недавно сюжет по телевизору о гибели Иванушкина. Потом послушала ролик Мистера Икса в интернете. Тихорецкий, Бородинский, Индюков… В общем, я начинаю понимать о ком вы говорите. К тому же, я не слишком удивлена, что Илья тоже в этой же связке.

На том конце, в телефонной трубке послышался кашель, и Валерий снова заговорил: