Ты – дура, детка!

Квартирка Зинаиды Степановны выглядела необыкновенно симпатичной. Ощущение такое, что я оказалась в декорациях к фильму восьмидесятых годов двадцатого века. Густого цвета обои, кресло-кровать в углу. Низкая стенка на ножках отливала идеальной полировкой. Тёмного тона горка, тяжёлые шторы во всё окно, на железных гардинах прибавляли основательности образу советского прошлого.

Радушная хозяйка усадила нас на деревянные стулья с мягким сиденьем за коричневый полированный стол. Почти сразу появились салфетки, подставка под чайник, конфетница со сладостями, и блюдо с пирогами. Последние пахли так, что мой желудок напомнил о себе голодным спазмом, хотя позавтракала я плотно.

В расставленные фарфоровые пары хозяйка плеснули чайку, и уселась с нами за стол. Она улыбнулась, приветливо, пододвинула блюдо с пирогами ближе к нам. Успела посетовать, что готовить любит, а все её близкие в столице обитают, потому очень рада нашему приходу.

Мы с удовольствием наворачивали пироги, болтали о погоде и природе, а я всё думала, как бы мне разузнать об убитой девушке. Но сама судьба решила помочь.

Раздался звонок и пожилая женщина пошла открывать. Потом донесся мужской голос, шаги и через порог переступил молодой мужчина в полицейской форме. Антон и я поздоровались, представились, проверили документы у гостя. Дальше всё свелось к частностям: мы согласились дать показания.

Я не без интереса рассматривала гостя. Внешне он напоминал мне Фобосова, чем расположил к себе практически сразу. Достав папку, он попросил наши паспорта, переписал данные и поинтересовался: известно ли нам что-нибудь о девушке, жившей напротив – окно в окно.

Антон проинформировал сыскаря, что проснулся, застал меня пьющей воду на кухне. Тут слово взяла я и поведала о мужчине, гуляющем с собакой ночью. Постаралась построить фразы так, чтобы акцентировать внимание на неизвестном с питомцем, и разбавила картину собственными мыслями на тему его неурочной прогулки.

– Почему вы запомнили мужчину? – припечатал вопросом следователь. – Он нёс в руках что-то необычное, оглядывался.

Я ждала, и он спросил. Ура! Теперь следовало закрепить результат, ведь я точно знала, что именно прохожий с псом задушил Аглаю.

– Нет. Мне показалось странным, что одетый в пальто и кепку человек прогуливался с псом холодной ночью. Вот вы бы надели брюки и длинное пальто, словно вы собрались идти на работу? Для такого случая подходит тёплая куртка, штаны, которые не жалко, кроссовки или ботинки.

– Спасибо, – уронил Фобосов номер два.

– К тому же, время его появления под окнами дома соответствовало времени убийства, озвученному вами.

Мужчина внимательно выслушал меня, сделал пометку в блокноте и записал мои показания в протокол.

– А здесь есть второй выход? – спросила я у Зинаиды Степановны.

Женщина задумалась, поставив перед полицейским блюдце с пирожком и четырьмя конфетками.

– Я как-то сразу-то и не подумала, – выдала, наконец, Зинаида Степановна после затяжной паузы, в которой полицейский успел съесть половину пирога и похвалить хозяйку. – Выход действительно есть, но им пользуются только коммунальщики. Там раньше была однокомнатная квартира, но её перевели в нежилые помещения после того, как там что-то случилось. Не знаю, что…

Мы с Антоном переглянулись, и я не удержалась, триумфально улыбнулась ему.

– А ключи от этого помещения у кого?

– У «старшей» нашей. Обратитесь к ней.

– А что за девушка была, погибшая? – поинтересовался полицейский.

Я и без рассказа понимала, что Аглая не была тусовщицей и вертихвосткой. Судя по тем образам, которые призраки транслировали мне во сне, юная особа существовала в обстановке скромности.

Зинаида Степановна стала нахваливать Аглаю, как хорошую хозяйку, а мне вдруг пришла в голову мысль, и я доверила её языку:

– Аглая какого вероисповедания?

Полицейский удивлённо посмотрел на меня, а Кудряшка недовольно поджал губы.

– Почему ты спрашиваешь, деточка?

– Не знаю, – пожала плечами я. – Вы описываете какую-то послушницу или мусульманку.

Женщина махнула рукой и этот знак, видимо, означал: «Что за чушь?»

Полицейский снова сделал пометку в блокноте и записал в протокол объяснение.

Пришёл ещё один представитель власти, поздоровался с хозяйкой квартиры по имени и отчеству, из чего я заключила, что мужчина – местный участковый. Мы попрощались с допросившим нас человеком, и удалились из квартиры, сославшись на острую необходимость, не забыв поблагодарить Зинаиду Степановну за хлебосольность.

Уже на лестничной площадке Антона окликнули с нижнего этажа. Его попросил полицейский, который нас опрашивал, спуститься и принять участие в выемке какого-то предмета. Я отрицательно покачала головой и напомнила, что выпила кофе и чай с пирогами, и вся жидкость, влитая в меня, просилась наружу.