Ты – дура, детка!

Солёные капли продолжали скользить по коже, щекотать её, и срываться вниз, превращаясь в бессодержательность – в то, что высохнет, испарится. Как жизнь моей подруги. Как её смерть. Не могла сказать, что ничего не останется. Просто оно смешается с действительностью, ежедневностью, ежеминутностью и станет незначительным воспоминанием. Со временем и память сотрётся, сделается чем-то вроде альбома со старыми фотографиями в красивых рамках. Тем, что показывают новым друзьям, сослуживцам, иногда пересматривают. Но чаще всего, память в виде снимков стоит на книжной полке или лежит в шкафу и пылится.

Внутри упаковки оказалась небольшая коробка. Валерий бросил на меня взгляд и, получив согласие, открыл вещицу. Простой перстень с тёмным камнем в серебряной оправе хищно сверкнул глянцевым боком.

– Здесь записка, – пояснил Валерий. – Прочитать?

Кивнула.

– Сделала такой же, как и на картине. С днём рожденья, подруженция! Большого тебе счастья!

Не выдержала, закрыла лицо ладонями. Не могла смотреть на этот мир сквозь пелену слёз. Мне стало стыдно это делать – невозможно.

Холодные пальцы коснулись моего запястья. Я вздрогнула, убрала руки. Наши с Валерием взоры пересеклись. Чувствовала его тоску, муку утраты, сочувствие ко мне.

– Нам придётся принять это, – голос мужчины стал скрипучим, давящим.

Валерий отвечал на мой вопрос, на мои терзания, через горнило которых прошла всего несколько минут назад, сомневаясь в правильности прихода на встречу с ним.

– Да, – прошептала я. – Придётся.

Медленно, словно в тумане, достала перстень, натянула его на палец. Закрыла коробку, убрала её в маленькую сумочку, которую прикупила по дороге. Сделала это намеренно, ведь в нашем мире женщина без дамкой поклажи вызывает подозрение.

– Я многое отдал бы, чтобы докопаться до истины, узнать… Кто убил Людмилу. И…

– И?

– Она очень боялась за вас. Будьте осторожны.

Кивнула.

Подошёл официант, спросил: готова ли я сделать заказ.

– Водки и салат, – пробубнила ему.

– Мне тоже, – поддержал Валерий.

Официант обернулся очень быстро и принёс заказ. Время, то время пока мы ждали просидели в полном безмолвии.

Когда парень ушёл, я поинтересовалась:

– Памятуя о нашем разговоре, вы хотели мне что-то ещё рассказать.

– Да. Незадолго до ужасных событий, Люда сказала мне, что очень рада за вас, Маргарита. Она говорила, что вы достойны счастья, много натерпелись, но теперь ваша жизнь повернётся к лучшему.

– Ну-у-да-а-а. Илья женился на мне – куда уж лучше?

Я опрокинула рюмку водки, закусила салатом.

– Это предположение я высказал первым. Люда сказала, что к Илье Андреевичу это не имеет никакого отношения.

– Это всё?

Я хмурилась, пытаясь понять чем же ситуация настолько примечательной показалась Валерию, что он поведал о ней.

– Увы, – продолжил Сотников. – Но, когда я вспоминаю Людмилу, первое, что приходит на ум – её радость за вас.

– Спасибо.

Валерий выпил водки, заел салатом. Попросил счёт.

Тепло от выпитой рюмки разливалось по клеткам моего тела, и мир стал ещё противнее, чем был до приёма спиртного.

Расплатившись, Сотников сообщил:

– Простите, мне нужно идти, оформляться на рейс. Спасибо, что приехали. И… Если вам потребуется помощь от меня, то не стесняйтесь.

Мы разошлись, разрывая договорённость и наше горе на две страны. Уже в аэроэкспрессе я ещё раз вспомнила нашу с Валерием беседу и, поглаживая колечко, подушечкой пальца, размышляла: что же могло вызвать радость и беспокойство Комаровой в отношении меня. Их набралось не много, что совсем не порадовало.

Проехав по ветке метро, я отправилась на пригородную электричку, чтобы добраться на дачу. Лоскутова там не было, и я могла покопаться в его бумагах, поискать следы нового, пока неизвестного игрока.

Битком набитый электропоезд тащился со всеми остановками, цепляя на каждой новых пассажиров. Мне повезло – уселась у окошка. Толстуха, примостившаяся рядом, подперла меня к самой стенке, закрыла глаза и замерла. Она лишь пошевелилась, когда я засобиралась на выход.

Бредя по улице частного сектора, решила срезать путь и пройти между заборами – попасть домой через заднюю калитку. По дороге встретила соседей, поболтала, зашла в магазин и купила всё для бутербродов.

Дом встретил меня тишиной и пустотой. Я стянула обувь, поставила её в шкаф на просушку. Туда же определила куртку и берет. Сделала круг по гостиной и поздоровалась с портретом Пра.

За время путешествия из Петербурга в Москву вымоталась. Хотелось только одного: в душ и спать. К тому же встреча в аэропорту с Сотниковым выпотрошила меня морально. Мне требовались тепло, уют и чувство защищённости. Но, как говорится: «Мечты, мечты…». Главное – определиться и поработать с документами или их копиями, чтобы вычислить ещё одного «короля» в моём пасьянсе.

Сложив покупки в холодильник, надела носки и собралась поставить чайник, как вдруг, щёлкнул замок. Входная дверь открылась. Не раздумывая юркнула в шкаф, куда пять минут назад определила вещи на просушку, прислушалась.