Ты – дура, детка!

Это надо же было такое ляпнуть! Мои интересы она представляет! Вот умора!

– Продолжай, – захлёбывалась от смеха я. – Только скажи: контрактом прописаны нестандартные обстоятельства?

– Я сама виновата, – снисходительно глядя на меня уронила госпожа Брайтон.

– Ну, раз так, – вытерев слёзы, выступившие от смеха, спаясничала я и развела руками, – то продолжай.

– Удивительно, но я не понимаю, почему тебе до сих пор никто не сказал правды.

– Правды? Какой?

– Не в моих правилах влезать в решения боссов, но…

– Не тяни. Сказала: «А», расщедрись и на остальной алфавит.

– Мария Аркадиевна Суздальцева – твоя прабабушка – была очень неординарным человеком. Она открыла счёт в американском банке и положила на него всё своё состояние. Затем она переехала на постоянное место жительства в Россию. В возрасте девяносто семи лет Мария Аркадиевна умерла.

– Спасибо. Я знаю биографию своей Пра.

– Да. Но ты не знаешь, что когда ты родилась, а госпоже Суздальцевой исполнилось девяносто два года, к ней в Ленинград… Тогда это ещё был Ленинград. Так вот: к ней приезжала её приёмная дочь, которую она воспитывала, как собственную. Её зовут Элизабет Скотт… Звали. Она умерла четырнадцать лет назад.

Я потёрла кончик носа, чтобы скрыть свои чувства и широко улыбнулась:

– Ты хорошо знаешь историю моей семьи. Что ещё поведаешь?

– Элизабет Скотт хотела забрать госпожу Суздальцеву в Америку, но та не согласилась. Мало что известно разговоре между женщинами, но итогом стало отбытие Элизабет на родину без приёмной матери. Перед возвращением он навестила твою семью, познакомилась с тобой. По прибытии в Штаты, Элизабет основала фонд, положила на него крупную сумму денег. Бизнес семьи Скотт всегда процветал, и сейчас дела идут в гору. На фонд никто не обращал внимания до последнего времени. По завещанию Элизабет спустя десять лет после её смерти фонд должен инвестироваться в Российские проекты в память о русской матери. Особой статьёй была выделена поддержка любых начинаний крупного инвестора – Суздальцевой Марии Александровны. Её интересы должна представлять компания, в которой я и работаю.

– Складно поёшь, – пожала плечами я. – Заслушаешься. А главное – правдоподобно.

– Компанию по защите твоих интересов создали полгода назад. В нашу задачу входит проверка твоей дееспособности, чтобы помочь возглавить фонд. Фонд инвестировал в российскую экономику к этому времени большие средства и приумножил прибыль. Всё подготовлено для того, чтобы передать бразды правления кабинету директоров и помочь тебе освоиться на месте председателя. Это часть завещания, которое оставила Элизабет Скотт. Оно долгое время держалось в секрете. Недавно стало известно, что по завещанию госпожи Суздальцевой единственной наследницей крупного счёта в американском банке являешься именно ты. Родители тебе ничего не говорили?

– Почему я единственная наследница?

– Потому что ты женского пола, а там это подчёркивается. Если близко к тексту, то владеть счётом должны лица женского пола. Так тебе ничего не говорили?

Я не стала реагировать на вопрос Ангелины, а просто набрала номер отца. Папа счастливо произнёс в трубку:

– Наконец-то, доченька! Всё у тебя дела, дела…

– Пап, что за странное завещание от Пра?

– Сам узнал относительно недавно. Странно, согласен. Меня нашёл правнук Элизабет. Мы поговорили, он показал документы… В общем, я тебе пытался сказать, что мы можем начать свой бизнес и прочее… Но… Людмила была нам, как родная. Прими наши с мамой соболезнования. К ним присоединяются и наши семьи.

– Как же так-то?! – взбесилась я. – То знать нас тут не желали, а теперь вдруг – нате вам, пожалуйста! Родня!

– Думаю, ты приедешь и мы на месте, всё выясним.

– Ладно. Прям, как в сказке! Только боюсь, чем дальше будет, тем страшнее. Давай, папа, целую. Приеду, как только смогу.

Я положила трубку, отошла к окну. По дороже от ворот к дому топал Антон. Было заметно, что парень торопился, но словно почувствовав мой взгляд, замер как вкопанный и посмотрел наверх. Через мгновение его рука взметнулась в приветственном жесте, и он вошёл в дом. Вскоре раздались шаги. Кудряшка открыл дверь, и почти сразу бросился к женщине.

– Ангелина, – хмыкнул Антон, – теряешь сноровку. Я же тебе говорил…

Антон с укором посмотрел на меня, начал пилить зазубринами ключа, который так и не убрал в карман скотч, пытаясь освободить запястья женщины.

– Оставь как есть, – посоветовала я. – Сам отойди в угол.

Антон спорить не стал, поднялся, задрал руки к верху, отправился, куда я ему велела.

– Давайте с самого начала, господа. И прошу вас не делать резких движений. Не провоцируйте меня, пожалуйста. Давайте без глупостей. Обсудим: что, как, и по какому поводу.

Блефовала, ведь кроме ножа для резки бумаги ничем воспользоваться не смогла бы для собственной защиты. Хотя, нож – он и есть нож.

– Хорошо, – ответил за двоих Антон.

– Представьтесь, господа. А потом мы пригласим сюда Фобосова.

Ожил мобильный. На экране проступила надпись: «Номер не определён». Мысленно выругалась и приняла вызов:

– Слушаю вас.

– Майор Пряхин. Здравствуйте, Маргарита Александровна.