Ты лучше всех

Как оказалось, работодателем Тессы и домовладельцем, сдававшим ей квартиру, было одно и то же лицо — местный агент по продаже недвижимости. Нацарапанные цифры на банковских извещениях — свои-то Мэтт редко просматривал — свидетельствовали о том, как скрупулезно Тесса распределяла деньги, остававшиеся в наличии после уплаты ежемесячных счетов. Судя по всему, она едва сводила концы с концами, зачастую оставаясь с несколькими пенсами в кармане, прежде чем на ее счет в банке поступало жалованье. В душе Мэтта опять всколыхнулись боль и гнев.

Я мог бы удвоить, утроить ее доход, даже не заметив собственных потерь, и сделал бы это охотно! Так почему же она не доверилась мне? Неужели одинокое существование на грани нищеты предпочтительнее, чем жизнь со мной?! Ответ очевиден, с горечью думал Мэтт. Что ж, дольше так продолжаться не будет. А если Тесса станет упрямиться, я через суд докажу свое отцовство, в котором с каждой минутой, проведенной в обществе Эбби, убеждаюсь все больше, и по праву родителя потребую, чтобы мне предоставили возможность обеспечивать свою дочь и видеться с ней.

А через несколько секунд Мэтт окончательно укрепился в своем предположении. В найденном свидетельстве о рождении Эбби — Мэтт плотно сжал губы, заметив, что в графе «отец» стоит «личность не установлена» — указанная дата подтверждала, что девочка родилась спустя ровно девять месяцев после их с Тессой любовной близости. Последние сомнения отпали, когда он увидел вложенную в метрику фотографию, ту самую, которую сделал по их с Тессой просьбе один турист.

Мэтт на какое-то время погрузился в счастливые воспоминания, потом отложил снимок в сторону и продолжил поиски. Что он искал, и сам не знал. Скорее всего завещание с фамилией человека, назначенного опекуном Эбби в случае смерти или недееспособности Тессы. Поиски ни к чему не привели. Как звали тетю Тессы, Мэтт с трудом вспомнил и поинтересовался о ней у Эбби, но, получив в ответ непонимающий взгляд, прекратил расспросы.

Мэтт также попытался, не особо, впрочем, усердствуя, узнать о других людях, имеющих право заботиться об Эбби, но опять потерпел неудачу. Значит, девочке придется вернуться с ним в Дрейкс-Эббот. Он не мог не согласиться с матерью, утверждавшей, что малышка в такой тяжелый для нее период чувствовала бы себя лучше у кого-то из знакомых ей людей, но, когда таковых не обнаружилось, Мэтт вздохнул с облегчением.

Наблюдая, как Эбби аккуратно укладывает в чемодан свои игрушки, книги и одежду, он спрашивал себя, будет ли девочке в отсутствие матери менее одиноко и страшно, если сообщить ей, что он ее отец, или же это лишь усугубит ее смятение. Мэтт молча взвешивал все «за» и «против» и наконец решился. По крайней мере, Эбби будет знать, что он не чужой человек. Набрав полные легкие воздуха, Мэтт спросил небрежно:

— Мама рассказывала тебе об отце? Ты знаешь, как его зовут?

— Нет. Она обещала рассказать, когда я вырасту и смогу все понять.

— А тебе о нем что-нибудь известно? — мягко допытывался Мэтт.

— Да. Он был солдатом.

— А еще что ты знаешь?

— Он был очень храбрый и погиб до того, как я родилась.

— Эбби, родная… — Мэтт запнулся. — Не знаю, почему твоя мама решила, что я погиб, однако, как видишь, я цел и невредим. Я пытался найти твою маму, но она переехала, и никто не знал ее нового адреса. — Он замолчал, внимательно всматриваясь в лицо дочери, однако та отвечала ему лишь серьезным взглядом, не выражая ни радости, ни недовольства. А может, попросту не понимала, что он хотел ей втолковать. — Я ничего не знал о тебе, родная, а если бы знал, обошел бы все дома в Англии, чтобы найти тебя, — искренне заверил Мэтт девочку. — Я так сожалею, что не был рядом с тобой прежде и не мог заботиться о тебе, но я не знал, что у меня есть дочь. Не знал, — повторил он беспомощно.

Эбби все так же молча смотрела на него. О Боже, это, кажется, плохой знак! — с отчаянием подумал Мэтт. Не следовало спешить. Сообщил бы позже, когда она попривыкла бы ко мне.

— Ты понимаешь, что я тебе говорю?! Я твой отец, Эбби! Если бы я знал, что ты родилась, то любил и опекал бы тебя с самых первых дней твоей жизни. И маму твою тоже, — торопливо добавил он, хоть в настоящий момент и не испытывал к Тессе ни любви, ни сострадания, несмотря на то что она лежала в больнице в тяжелом состоянии.

Мэтт робко протянул руки, желая обнять малышку, и тут же опустил, увидев, что та не двигается с места. Но ведь она и не отпрянула, успокоил себя Мэтт. Дай Бог, чтобы я своим признанием не внес еще большую сумятицу в ее детскую головку!

— Мама приняла тебя за привидение? — внезапно спросила Эбби.

— За привидение? — растерялся Мэтт.

— Ну да. Она не хотела разговаривать с тобой вчера и убежала. Это потому, что она приняла тебя за привидение? Она испугалась, да?

— А, понимаю! Да, пожалуй, — подтвердил Мэтт; у него отлегло от сердца. — Она никогда меня не боялась. Она любила меня. Когда-то.

— Значит, ты мой папа? — уточнила Эбби с сомнением в голосе.

— Да, — твердо ответил Мэтт. — И отныне я буду заботиться о тебе. И о твоей маме.