Ты мне никто

Правда не хочу. Слишком долго всё объяснять. У нас ведь дело не только в отношениях, всё серьёзнее.

- Селена, ты что боишься его?

- Нет. Просто надоело. Не вижу смысла. Ты сильная. Железная щепка. А я…

- Ты тоже сильная.

Сильная! Меньше всего я хотела быть сильной! Насмотрелась… на бабушку, на маму… Всю жизнь обе все на себе тащили. Как локомотивы. Надо, надо, надо… Сколько мама сил угрохала на Глеба? А на меня? Отец был жив, она и ему умудрялась помогать. Сейчас вот еще одного рожать собралась. Интересно, а если этот её… Виктор… опять её кинет? Мало ли? Наиграется в чувства… Первую любовь…

Я не считаю, что сильная женщина – это хорошо. Сильная женщина это та, которая не нашла нормального мужчину. Или нашла ненормального. Мне вот никто не нужен. Буду одна. Одной можно быть и слабой.

- Скорее бы уже школу закончить и уехать. – озвучиваю Лере свои мысли, - Всё равно куда. Поступлю в другой город, и уеду. Может в Питер, может в Казань, или вообще во Владик, подальше… Ладно, ты меня извини, что я вот так. Если хочешь, давай будем переписываться. Ты мне нравишься. Только…

- Что?

Хочу предостеречь, оградить. Боюсь, что ей тоже будет больно. Я же… я заметила, как Тор на неё смотрит! Придурок. Там явно не тот интерес, который он пытается транслировать. Он не унижать её хочет, а кое-что другое…

- Не связывайся с этой компанией. Они... Уроды моральные. Сделают с тобой что-нибудь, и им ничего не будет. У Коршуна отец очень богатый, и чиновник к тому же. Сволочь, и сынок такой же. У Тора спортсмен, телевизионщик, со связями, у Да Винчи продюсер какой-то.

- Что они мне сделают? – она так уверена в собственной неприкосновенности, что я даже завидую.

- Лера, просто поверь. Они могут.

- Ничего они мне не сделают. Я таких не боюсь. – она ведь и правда не боится! Совсем.

И я где-то даже завидую. Завидую, что она может вот так, а я не могу.

- Везет тебе.

Больше она не приходит, но мы переписываемся. Так, как-то обо всём и ни о чём. Про компанию Коршуна Лера не пишет совсем. Пару раз жалуется на то, что Миронова её задирает.

Выписывают меня через две недели и мама, как мы и договаривались, отвозит меня к бабушке. Папиной маме, естественно. К бабе Кате я бы не поехала даже если бы Коршун переехал жить к нам.

Меня, кстати, так и подмывает спросить у мамы, как там сыночек её будущего мужа? Не приходил в гости? Но я молчу.

В школу пока не иду. Врачи просили маму дать мне возможность отдохнуть. Домашнее обучение. Я занимаюсь, зубрю. Стараюсь не отстать от программы.

И почему-то каждый день думаю о Щепке. Она ведь не прогнулась, да? Как она встала на колени перед Тороповым! Как королева! И говорила с таким презрением!

Она молодец. Сильная.

Я…

Нет, я не хочу быть сильной. Но и слабачкой быть тоже не собираюсь. Не дождётся!

Переписываюсь с Глебом, он скучает, просит меня заканчивать с «показательными выступлениями» и ехать домой.

Он уже называет домом «тот» дом! Дом Стаса.

А собственно, почему и нет? Ведь, по справедливости, это и должен быть дом Глеба! Если бы мать Стаса в то время не поступила бы подло. Да и отец его тоже хорош!

Я всё думаю, ну как же так можно? Любить… вернее, говорить, что любишь девушку, стать её первым мужчиной, и при этом вот так поверить чьим-то наговорам?

Не понимаю. И не понимаю почему Стас, который тоже говорил о любви вот так поступил со мной.

Закрываю глаза и вижу его презрительный взгляд. И слова как плевок в душу.

«Ты грязь» …

Я? Я грязь? Я? Которая любила? Верила? Которая подарила первый поцелуй и все остальное готова была? Я? Для которой он был таким важным, таким близким, единственным, самым-самым. Был всем…

Значит, я грязь? Значит, со мной можно вот так, да?

Раздирают противоречия. Плюнуть и забыть. Быть выше этого. Оставить ему его подлость. Вычеркнуть, вытравить. Уничтожить в себе эту боль. Пережить, переболеть.

Или… Или прийти и доказать, что он – подонок? Что это он – грязь! Это он мизинца моего не стоит!

Сделать всё, чтобы он пожалел о своих словах. О своих действиях. Обо всем!

Только вот пожалеет ли? Будет ли мучаться?

Не знаю, что заставляет меня открыть его страничку в соцсети. Думала, я тверже, думала, что смогу, сдержусь, но нет.

Меня одолевает любопытство. Мне хочется его увидеть! Хочется посмотреть и…

Я смотрю. И это жесть…

Первое же фото. Правда, снято оно давненько, еще до происшествия в радиорубке. И запостил не он – вылезла ссылка на подписчика, вернее подписчицу.

Ту самую, которая нагрубила мне тогда, на выставке. Я не помню, как её зовут. Инна? Да, точно Инна… Инка-картинка – такой у неё ник. Хорошее имя Инна, столько рифм подходит…

Фу… противно. Мерзко. Он с ней… Мне кажется, меня вырвет от одного вида.

Как он может…

С ней всё понятно. Лютый кринж – подписи под фото. Испанский стыд.

«Мой Коршун», «Мой Орёл», «Мой самый-самый», «Мой чемпион», «Только мой».

И вишенка на торте: «Все поняли? Мы вместе! Теперь он мой. До свидания, неудачницы!»

Просто трэш.

Меня это заводит. Бесит. Подрывает просто!

То есть я из-за него сижу тут, одна, я переживаю, я разбита, а он…

А у него всё прекрасно, да? Он считает, что может вот так со мной, да?