Ты мой мир

Прикосновение его губ заставило все ее тело дрожать, а сердце – биться с невероятной скоростью. Фрея хотела закричать в знак протеста. Подобным проявлениям чувств больше не место в ее жизни. Она твердо решила это, и ни один мужчина не в силах будет изменить это решение. Но ощущение удовольст вия, пронзившее ее тело, отрицать было невозможно. Ей очень хотелось повторить тот момент, почувствовать на своих губах его губы, прижаться к нему еще сильнее. Затем она вспомнила слова: «Восприми это как дружеский жест». Она пробормотала ему что-то в ответ, согласилась, но все слова были бессмысленны. Когда он выпустил ее из своих рук, она еще хоть как-то могла себя контролировать, шла и разговаривала с ним машинально, пока не оказалась в номере. Внутри комнаты Фрея вдруг начала понимать, что произошло. Джексон вел себя как добрый друг. Он очень постарался донести это до нее. Лишь ее собственная реакция на эти слова ей совсем не понравилась – не понравилось то, что она не хотела смириться с «другом». Чего бы ей это ни стоило, он ни за что не должен ни о чем догадаться. «Долго так продолжаться не будет, это просто минутная слабость, только и всего. Все быстро пройдет и тут же встанет на свои места», – успокаивала себя Фрея, спускаясь с Жанин по лестнице.

Столовая с завтраком находилась как раз за магазинчиком для туристов. Через стеклянную дверь они увидели Эймоса, увлеченно говорившего с продавцом-консультантом. Он им помахал и сразу же вышел.

– Ты ничего не приобрел? – удивилась Жанин.

– Я над этим думаю. Пошли?

Эймос зашел в столовую с видом победителя. Жанин и Фрея последовали за ним.

Джексон уже был там и искал Фрею глазами, как бы прося ее сесть рядом.

– Нога все еще немного болит, – пробормотал он жалобно. – Ты ведь не сможешь отказать мне в помощи?

– Я тебе не нужна, – ответила Фрея. – Уверена, в отеле есть отличный доктор.

– Ну, пожалуйста, один маленький массаж, – умолял он.

Еще пару месяцев назад она бы тут же согласилась без всяких возражений. Теперь же одна лишь мысль о прикосновении к нему подобным образом заставляла все ее нутро протестовать. Она не должна прикасаться к нему.

– Извини, Джексон, у меня нет на это времени. Надо держаться ближе к Эймосу.

– По-моему, с ним все в полном порядке.

– Тогда мне стоит быть еще внимательнее. Думаю, лучше пойду и сяду напротив него.

Джексон схватил ее за руку, останавливая:

– Я тебя обидел?

– Конечно нет.

– Я ведь тоже твой пациент.

– Через считаные секунды ты станешь пациентом не с больной ногой, а вообще без нее. Пусти меня.

– Ах так, ну хорошо, – сказал он и подался чуть ближе к ней, чтобы прошептать: – Задира.

– Ничего подобного, просто девушка, которая в состоянии позаботиться о себе.

Она тут же направилась к столу, где сидел Эймос, и села напротив него. Фрея не могла не смотреть на Джексона, точно так же, как и он не мог оторвать от нее взгляд.

Глава 9

В течение всего дня Эймос вел себя очень странно. Когда все остальные уже были готовы выходить, он заставил всех ждать, потому что снова отправился в туристический магазинчик. Он все время загадочно улыбался, а на все вопросы о том, что же он затевает, не отвечал.

По приезде в отель Эймос первым делом снова бросился в магазинчик для туристов, а затем поспешил подняться в номер до того, как кто-нибудь смог бы его догнать. Когда подошло время еды, он настоял на том, чтобы спуститься самостоятельно.

Жанин отошла, но Джексон взял Фрею за руку, тем самым привлекая ее внимание.

– Что это с ним? – пробормотал он ей на ухо.

– Он твой отец, а не мой, – проворчала Фрея в ответ. – Ты точно должен знать его лучше, чем я.

– Жанин единственная, кто понимает его лучше всех. – Джексон иронично улыбнулся. – Вот почему иногда она устраивает ему хорошую встряску. Она всегда знает, что наилучшим образом можно с ним справиться только тогда, когда ему противостоишь.

– Это наилучший способ справиться с любым мужчиной, – высказалась Фрея. – Я лучше пойду. Эймос машет, зовет сесть поближе к ним с мамой.

Ужин прошел вполне приятно. Поездка проходила превосходно, и оставались считаные дни до конца их путешествия.

Наконец Эймос поднялся из-за стола: