Ты - мой омега (СИ)

Донна знала, что после развода, они никогда больше не смогут посмотреть друг другу в глаза, как и прежде. Но больше всего она жалела, что он больше никогда не заберется в ее комнату через окно, не залезет под ее одеяло в темноте, не прикоснется к ее щеке холодными пальцами и никогда не назовет ее «Донни». Тем не менее, все это она ему уже простила.

Не смогла простить она ему то, что он собирался не просто уехать в Нью Йорк к своей омеге, а забрать ее ребенка с собой.

«- Так будет лучше, - говорил он, пока люди из Департамента по опеке собирали вещи ее старшего сына – по-другому он не смог бы его забрать, - ты что, хочешь, чтобы они стали изгоями?! Ты ведь не хочешь этого, Донна, так же, как и я. И, в конце концов, у тебя останется Дэниэл. Я разрешу тебе видеть Дина, когда ты этого захочешь, поверь, никто не забирает у тебя его насовсем. Донна, да послушай же ты!» – уговаривал ее он, а она все равно рвалась к своему сыну из рук приставов изо всех сил, плача и крича не забирать его у нее.

Она опять проиграла. Кто она против денег и влияния Дилана Атчесона, которые он успел каким-то образом заработать за три года?

«- Ты никогда не увидишь Дэнни, - поклялась она ему, когда он уже собрался выйти за порог, - до самой смерти, Дилан Атчесон, клянусь, ты не увидишь своего второго сына». Он ничего не сказал ей на это, будто не воспринимая ее угрозу всерьез, только посмотрел на нее в последний раз, после чего бесшумно закрыл за собой дверь.

Ей, конечно же, было трудно, ей было очень и очень тяжело. Она перебивалась разовыми заработками, чтобы отвлечься от тянущего чувства потери внутри, но ни это, ни долгие просиживания рядом с младшим близнецом не помогали ей – Дина она, почему-то, всегда любила больше, а Дилан забрал его будто назло ей, будто в наказание за то, что второго сына она любит меньше.

Ей помог случай.

Ричарда и Кевина Эвансов она встретила случайно, когда попыталась устроиться в, как оказалось, их цветочный магазин продавцом.

Ричи, такой же красивый, хоть и родивший дважды, улыбчивый и молчаливый, был ей, как ни странно, рад.

«- Мне очень жаль, что у вас с Диланом все так получилось», - искренне посочувствовал он.

«- Это было ожидаемо», - невесело усмехнувшись, отмахнулась она.

«- Но почему ты ищешь работу? Неужели он вам не помогает?» – удивился Ричард, нахмурив тонкие брови.

«- Помогает, почему же, - пожала она плечами, - просто, я хочу отвлечься ото всего, понимаешь…».

«- А как же ребенок?» - продолжал допытываться он.

«- Я вернулась в свой старый дом, новый принадлежал Дилану. С Дэном сидит мой омега-папа», - пояснила она.

«- И тебе действительно хочется работать продавцом в цветочном магазине? – засомневался Ричи. – Ты ведь всегда хотела быть бортпроводником».

«- Об этом я больше и мечтать не смею», - грустно улыбнулась она.

«- Почему же? Слушай, у Кевина есть кое-какие связи в этой сфере, я поговорю с ним, думаю, он сможет помочь тебе устроиться», - заверил ее он.

«- Нет, нет, Ричард, я не хочу, чтобы вы беспокоились из-за меня!»

«- Какие беспокойства, мы ведь друзья».

Донна смотрела в его серо-голубые глаза, и вспоминала, как ненавидела его всеми клеточками своего тела, казалось, совсем недавно. Ей было стыдно, ведь он не был ни в чем виноват, и она знала, что сейчас он совершенно искренне произнес эти слова, и что он все сделает, чтобы она смогла работать в аэропорту, не из-за какой-то выгоды, корысти, или в каком-то ином дурном стремление, а потому, что вот он такой, Ричард, добрый и искренний.

Кевин Эванс действительно ей помог, за что она благодарна ему до сих пор. Когда она, наконец, отправилась в свой первый рейс, она поняла, для чего была рождена. И дело не в том, что ей нравилось обслуживать требовательных и капризных пассажиров, а дело в том, что она любила летать.

Именно тогда, когда ее самолет пересекал Атлантический океан, она поклялась себе, что вернет своего сына, даже если ей придется кого-то убить. Даже если ей придется убить Дилана Атчесона.

*

Она выключила мешающий телевизор, поправила сползающий на пол плед, погладила Дэна по отросшим прядям, и отправилась к себе в спальню. Она была уверена – такой альфа, как Дин, никогда не даст ни себя, ни свою омегу в обиду. Она была уверена, что он защитит ее младшего сына – ведь спустя много лет, она, наконец, поняла, что любит своих детей одинаково сильно.

*

POV Dean

Остаток дня мы провели вместе, неловко привыкая друг к другу. Я чувствовал, что Дэн все еще сомневается, колеблется, мечется от одного решения к другому, в поисках правильного, но я решил пока предоставить все ему, наслаждаясь тем, что мы, наконец, вместе.

Мы играли с Сэмми, готовили ужин, смотрели телевизор, смотрели друг другу в глаза, держась за руки, словом, на время отодвинули все проблемы на потом. Мы так и уснули на диване, держась друг за друга, боясь разойтись по комнатам. Я посчитал, что еще слишком рано предлагать ему идти спать в одну комнату, поэтому не давал ему уйти, пока он не уснул в моих объятиях.