Ты - мой омега (СИ)

- Упс, - ничуть не раскаивающимся тоном произнес Майк, - прости, кажется, я перебрал. Думаю, тебе не полегчает, если я скажу, что ты напомнил мне своего брата, не так ли?

- Нет, - скривился я, махнув на него рукой.

Я сел, разваливаясь рядом, и поднимая с пола еще недопитую бутылку, где на донышке плескалось буквально на глоток.

- Черт возьми, Майк, мы только что целовались, - поморщился я, отпив, - и у тебя на меня встал. Я не останусь ночевать с тобой в одной машине, учти, - я рассмеялся, осознав всю странность, но, в то же время, комичность ситуации, и Бернштайн, заразившись моим смехом, засмеялся тоже.

- Говорю же, с тобой так круто, - сказал он, все еще посмеиваясь, - вот бы со всеми так!

- О чем ты? – не понял я.

- Тим в положении, - вдруг резко посерьезнев, заявил Майк.

- В каком? – снова спросил я, тоже перестав смеяться.

- В том самом.

Я непонимающе нахмурился.

- В беременном, - наконец, пояснил Бернштайн, закуривая сигарету, на этот раз с табаком, а не с травкой.

- И?

- От меня.

Почему-то, голова резко прояснилась, и я даже будто стал немного трезвее.

- А вдруг нет? – осторожно предположил я.

- От меня. Точно, - с уверенностью ответил Майкл, опустив окно.

- И… и что ты будешь делать? – нахмурившись, спросил я хриплым от алкоголя и сигарет голосом, ежась от ночного холода.

- Я не знаю, Дин, - Майкл вдруг как-то резко сгорбился, и даже как будто стал меньше. Он опустил голову, обессилено свесив руки между колен. – Все так хреново.

- А Тим? Что он говорит?

- Будет делать аборт, - глухим голосом ответил он.

- Поэтому он пришел сегодня в кафе, - скорее для себя, чем для Майка, сказал я, отвернувшись к окну.

- Да. Дин, - вдруг позвал он.

- Что? – я повернулся в его сторону.

- Я не знаю, все так сложно, мы вроде как расстались, и мне нравится твой брат, очень нравится, правда, и я… мы еще даже не закончили старшую школу, но… черт, я хочу этого ребенка, - произнеся все это скороговоркой, Бернштайн сокрушенно покачал головой.

Я улыбнулся.

- Ты не мне должен это говорить. Ты должен сказать это Тиму.

- А вдруг у меня не получится? – беспомощно, и как-то даже жалобно спросил Майк.

- Давай завтра об этом поговорим, - предложил я, - мы слишком пьяные, чтобы говорить на такие темы.

- Окей, - согласился он, кивнув. – Я отвезу тебя домой.

- В таком состоянии? – я приподнял брови, скептически смотря на него. – Заночуем здесь.

- Ты прав. Будешь сигарету?

- А то.

- Дин? – позвал Майк минуту спустя, устало откинувшись на сидении.

- Что? – отозвался я.

- Я рад, что мы, ну, помирились.

- Что, жизнь перестала казаться дерьмом? – усмехнулся я, выкидывая сигарету в открытое окно, и снова ложась на его колени.

- Еще как, - довольно ответил Майк, улыбнувшись.

И моя, подумал я, засыпая, и моя.

========== Глава 18 ==========

POV Author

Майкл проснулся в абсолютном раздрае.

- Ну почему все так всегда сложно? – вздохнув, спросил он у сидящего рядом Дина, пытающегося откопать в музыкальной коллекции его отца что-то стоящее.

- А? – недоумевающе взглянув на Майка, отвлекся он.

- Я спрашиваю, почему все так сложно? – повторил Майкл, оглянувшись назад, пока они стояли на светофоре, проверить, все ли они прибрали. Если отец найдет что-то запрещенное ли незаконное, он его убьет. И увещевания папы-омеги не помогут. Просто закопает, и все. И был Майкл Бернштайн, а вот уже его и не стало. Как ни странно, на данный момент такое развитие событий его более чем устраивало.

- Все легко. Мы сами все усложняем, - беззаботно пожал плечами Атчесон.

Конечно. Майк бросил на него мимолетный взгляд – казалось, у Дина и не было никаких проблем. Ну, да, вообще-то, у него недавно умер отец-альфа, из-за которого пришлось переехать из шумного, живого Нью Йорка, в скучный, тихий Вилдвуд.

Да, у него был брат-близнец, что, как слышал однажды от папы врача Майкл, в некотором роде считается патологией. Правда, сейчас фиксируют гораздо больше случаев, чем раньше, да и отношение к близнецам не такое, как, скажем, двадцать лет назад, и как отдельный случай данный факт уже не рассматривают. Тем более, как какую-то болезнь или отклонение.

Ну, подвернул он ногу, выпадая из соревнований на несколько недель, может, месяцев, но так это же не смертельно.

Еще он, кажется, рассказывал про то, что давно не занимался музыкой, и теряет тем самым навык, но и это не так катастрофично, чем то, что происходило в жизни Бернштайна. Да и не выглядел Дин каким-то уж очень чем-то озабоченным, расстроенным, грустным или еще что-то в этом роде. Казалось, все у него было на самом деле легко и просто, как он и сказал.

- Исчерпывающий ответ, - ухмыльнулся Майк.

- А что ты ожидал? Надо было раньше думать о резинках, - недовольно отозвался тот, скрестив руки на груди.

- Мы никогда… не делали это, ну, в резинках, - неловко признался Бернштайн.

Дин повернулся к нему всем корпусом, выражая собой один большой вопрос.

- Тим всегда пил какие-то таблетки. В общем, я никогда об этом не волновался. Мы оба чистые, я у него первый, и он у меня… тоже, - совсем смутился Майк под пристальным взглядом. – А без презервативов приятнее.