Ты моя, Эмилия (СИ)

Сбегаю. Трусливо сбегаю, как какая-нибудь старшеклассница, словно мне не двадцать с хвостиком, а едва перевалило за шестнадцать. А потом, в тишине спальной комнаты, пытаюсь унять сумасшедшее сердцебиение и огонь, разгорающийся в груди. Этот огонь знаком мне совсем не понаслышке, и я в курсе, как больно он умеет обжигать, и как долго заживают нанесенные им раны. Несколько лет назад мне уже довелось испытать нечто подобное, и повторения я не желаю.

Осторожно ложусь возле Сениной койки на расстеленный на полу матрас и смыкаю утомленные веки. Только сон все не идет и не идет, заставляя меня беспокойно крутиться на постели, сбивая в комок легкое шерстяное одеяло и, раз за разом, переворачивая подушку более мягкой и прохладной стороной. Воспаленное сознание рисует перед глазами картинки, от которых хочется краснеть, от которых становится жарко и стыдно. И я мысленно стону, отбрасывая их, терзаясь чувством вины и мучаясь от несбыточных сладких фантазий.

Утро приносит облегчение только потому, что позволяет мне, не объясняя причины, подняться на ноги и перестать притворятся, что я сплю, как я делала до этого всю ночь.

Собираемся мы быстро, почти все вещи, которые Биггсы посчитали нужными взять, и так стоят не распакованными. Остальное приходится оставить на волю судьбы. Лошадки наши тоже пока остаются тут, но за ними Дориан собирается сразу же кого-то прислать, чтобы переправить в Ладен подходящим способом.

У Колчестера со всеми этими перипетиями и заботами даже не получается наведаться в собственный замок, а там, скорее всего, тоже должен был кто-то остаться живой, хотя бы сторож, например. Но герцог решает в первую очередь переправить нас в безопасное место, а потом уже вернутся в город в составе новой группы зачистки, тем более что портал-то уже рабочий.

Пустынные улицы смотрятся уже не настолько пугающе, скорее привычно. Это вчера они поразили мое воображение, пугая до дрожи. Сейчас, когда мы идем по нашей Вишневой, а потом сворачиваем на Центральную, минуя площадь, я почти не обращаю внимания, на то, что делается вокруг, только крепко сжимаю ручку дочери и неустанно следую за идущим впереди герцогом.

В прошлый раз до здания портала мы добрались намного быстрее, используя экипаж, сейчас расстояние приходится преодолевать пешком. Мужчины вооружены легкими саблями и револьверами. Только огнестрельное оружие тут используют лишь в начале боя, поскольку его слишком трудно и хлопотно перезаряжать. Как правило, истратив все выстрелы, берутся за холодное. Мне тоже достается один из револьверов, и я его уже привычно прячу за пояс брюк.

К счастью к порталу мы добираемся без происшествий и, не теряя времени, тут же заходим в комнату с турникетами. Я стараюсь не смотреть по сторонам, но трудно не заметить в каком плачевном состоянии сейчас находятся залы: и телеграфа, и ожидания, и отправки.

На этот раз никаких жетонов нам кидать не приходится, двери прекрасно работают и без этого. Первым шагает в проем Габриэль, за ним, поколебавшись, Мади, а потом Мари с корзиной, где сидит притихший Химера. Я подхватываю пританцовывающую от восторга Есению на руки и тоже ступаю к знакомому радужному мареву.

— Эми, — в последний момент меня перехватывает Дориан. Его взгляд останавливается на моих губах, и я чувствую, как они начинают покалывать и гореть. И зачем только напомнил?.. — Нам, когда все успокоится, нужно будет очень серьезно поговорить.

Меня так и подмывает спросить, о чем собственно собрался со мной разговаривать его светлость, но я в ответ только пожимаю плечами. Ему надо, пускай разговаривает.

Лично я собираюсь вообще о нем не вспоминать, когда, как он выразился, все закончится. Или, может, он надумал предложить мне стать его содержанкой? Ну уж нет, такое меня точно не устраивает.

На этот раз никакого ощущения головокружения и тошноты у меня не наблюдается. Еся так вообще, дай ей волю, бегала бы безостановочно туда-сюда, наслаждаясь перемещениями. Мади и Мари не впервой такие путешествия, и они, бесспорно, были в курсе чего ожидать. Эмоции Габриэля сложно прочитать, он с непроницаемым лицом сдержанно прощается с нами, как только появляется Дориан, и поспешно ретируется по своим делам. Мы же садимся в наемный экипаж и отправляемся в дом его светлости, ибо он сообщил, что собирается приютить всю нашу семью, как бы мы не упирались сему странному решению.

Даже не верится, что всего чуть больше недели назад я ехала по этим улицам, кажется, что это было очень и очень давно, словно в другой жизни.

Возле особняка нас никто не встречает, приезда не ждали, и слуги занимаются обычными повседневными делами. Хотя, когда мы переступаем порог дома, нас накрывает какая-то непонятная суета и неразбериха. Молоденькая горничная, сбегающая по ступеням, проносится мимо нас, словно ветер, даже не замечая столь живописную группу, застывшую в дверях.

Брови Дориана поднимаются в удивлении, а выражение лица становится таким изумленно-возмущенным, что я не удержавшись, прыскаю в кулак.