Ты моя фантазия

– Ладно! – отмахиваюсь я, уже сама не понимая, почему налетаю на нее с вопросами. Острожно смотрю на выразительное лицо Марка, которое будто окутано тайнами в этом непроглядном пространстве… – Идем. Нам, кажется, туда.

– Стой, а мы что, не дождемся их? Пойдем поздороваемся?

– Уверена, у вас с Мстиславом-Длинный-Член будет ещё много времени и возможностей сделать это в течение ближайшего часа. Нам нужно поздороваться с Робертом, но сначала – найти его.

– А-а! – её губы растягиваются в коварной улыбке. – Хочешь убедиться, что я права и их с Огневой связывает интимная…

– Да, да! – тороплю. – Что-то вроде того. Идем.

Вообще-то мне становится нечем дышать. Ползем за кучкой гостей и чем ближе подходим к первой секции «Нежность», тем ярче становится свет. Впрочем, не настолько, чтобы четко видеть лица вокруг и уж тем более представленные картины. Последнее, кстати, поражает. Я всегда думала, что ценителям искусства важен свет, чтобы увидеть мельчайшие детали, над которыми художник может работать месяцами, чтобы довести их до совершенства. А здесь же кругом полутьма и… Я моргаю один раз, потом второй, третий. В горле моментально становится сухо и кола точно не восполнит в миг утерянную влагу. Секция «Нежность» начинается с большой картины почти в человеческий рост. И на ней изображено…мое лицо. Краски смазаны, будто фотограф запечатлел меня в момент движения. Моя голова чуть опущена, запястье упирается в лоб. Несколько прядей падают на лицо и от этого оранжево-красного света лампы светятся перламутром золота и глубиной гранатового зерна. Как такое возможно?

– Селин! – шепотом ахает Ирэн. – Это же ты!

– Я вижу.

– Черт возьми, это же ты.

– Я вижу, – рычу, хотя сама не могу оторвать взгляд от красоты картины… Нет, не моего лица, а изображения в целом. Я мало что понимаю в искусстве, но меня завораживает танец красок и игра скудного света. Я вижу свою крошечную родинку у уголка правого глаза и она выглядит, как…как живая. – Я в шоке.

Ирэн тянет меня за собой и вот очередное потрясение: мои глаза, которые мне же заглядывают в самую душу. Если долго смотреть в них, то они будто оживают. Смотрят на меня, за меня, передо мной – непонятно!

Оглядываюсь, гости шепчутся. Они смотрят на картины, которых я ещё не видела в этой секции, и обсуждают их. Высокий мужчина в белой облегающей плоское тело водолазке задумчиво почесывает подбородок и согласно кивает, а другая девушка в белом костюме и планшетом в руках делает какие-то пометки стилусом.

– Обалдеть, – улыбается Ирэн, – Роберт посвятил тебе целую секцию! Серьезно, Селин, у меня сейчас сердце остановится от такой красоты. Сколько стоят эти картины?

– Зачем тебе?

– Может, я хочу купить одну? – игриво поддевает меня плечом. – А что? Между прочим в моей гостиной до сих пор пустует центральная стена. Всё никак не могу придумать, чем бы её дополнить.

Эта идея не вызывает у меня восторга. Благо на третьей картине, где изображены (совершенно точно!) мои пальцы, обнимающие белую кружку с парящим кофе, секция «Нежность» заканчивается.

– Твоя мама была бы в восторге, – не унимается Ирэн, когда мы подходим к указателю «Страсть». Кажется, картин здесь больше, чем в предыдущей секции. Столько народу. – И вполне возможно простила бы Роберта за предательство.

– Не неси чепуху. Картины, конечно, прекрасные, но я не давала своего согласия на использование моего… О, боже!

– Что? – смотрит на меня Ирэн. – Снова увидела знакомого, которого недолюбливаешь?

– Эта цепочка заработала, – шепчу я, нервно озираясь по сторонам. – Она вибрирует!

– О! Значит я не ошиблась! И как? Нравится?

Продвигаемся в медленном потоке гостей. В моих трусах будто пчелы танцуют. Странное ощущение, необычное.

– Щекотно, – отвечаю, на мгновение позабыв о своей физиономии, которую запечатлел Роберт. – Но приятно.

– Смысл в том, чтобы заставить мышцы влагалища сокращаться. Они должны быть сильными и крепкими. Это важно.

– А я думала, чтобы пробудить возбуждение… Ох. – Хватаю Ирэн за руку. – А вот сейчас вибрация была сильнее. Намного сильнее.

– Режим такой, – успокаивающе гладит она мои пальцы. – То слабо, то чуть сильнее, то ох как! Чувствуешь, как работают мышцы?

– Ага. Не кажется ли тебе странным, что мы обсуждаем мою вагину посреди незнакомых людей? – спрашиваю шепотом, улыбка не желает исчезать.

– Нисколько. К тому же, я тебе говорила, это очень удобно, когда ты можешь заниматься своими делами, а твоя горошинка в этот момент активно занимается «фитнесом»!

Мы с Ирэн тихонько смеемся, чувствую, как вибрация переходит на самый слабый режим, разнося импульсы в небольших дозах. Поразительно! И почему я раньше не попробовала что-то подобное?

– Бог мой, – вздыхает Ирэн, сделав остановку у первой картины в секции «Страсть». – А у него и впрямь есть талант.

Узкая, но в человеческий рост, картина потрясает мой только что успокоившийся мир. На ней я. Точнее, половина моего туловища. От шеи до бедер я полностью обнажена! Рука скользит между ног, прикрывая заветный треугольник, но грудь остается открыта…