Ты моя фантазия

– Черт возьми, – накрываю я рот ладонью, – он спятил что ли? Что это… Что это?!

Ирэн смотрит на картину, потом на меня и до нее наконец доходит.

– Да ладно?

– Прохладно!

– Ты уверена?

– Да! Это моя родинка, – нетерпеливо указываю пальцем на крошечную родинку над левым соском. Она в форме сердца и Роберт частенько недоумевал, как такое возможно. – Показать?

– Ладно, ладно, – шепчет Ирэн, выставив свободную руку перед собой. – Но никто же этого не знает.

– Я знаю!

– Но другие-то нет, – успокаивает Ирэн. – Да и на той картине твое лицо не в фокусе, а здесь темень. Нигде не написано, что на такой-то картине изображена Селин Маро. Но, хочу тебе сказать, что картина фантастическая.

Согласна. Хоть и злюсь на Роберта, как бешеная собака, вынужденная гавкать исключительно в своей будке. Впрочем, дальше только хуже. От размера картин суть не меняется – на них я. Мое обнаженное тело с разных ракурсов, лицо, язык, губы… Я сейчас точно сойду с ума. Секция «Страсть» не заканчивается, мы всё идем и идем, а картинам нет конца и края!

– Какой-то бред, – шепчу я, с трудом перебирая ногами. – Как он мог так поступить со мной?

– А я и подумать не могла, что он столько картин тебе посвятил. Когда ты говорила, что позировала ему, ты не упоминала, что это происходило каждый день от заката до рассвета! Потому что, глядя на всё это, кажется, будто так оно и было.

– Клянусь богом, я ему шею сверну! Где он? – ворчу, озираясь по сторонам. С ужасом замечаю дерзкую ухмылку, сквозь полутьму.

Чем ближе Марк подходит к картине, оставшейся позади нас, тем опаснее и сексуальнее становится выражение его лица. Свет ламп так причудливо играет на его ресницах, будто осторожно касается, а потом ускользает, боясь запутаться в них навсегда. Сильный импульс вынуждает мышцы напрячься. Только теперь их щупальца поднимаются выше, покалывая клитор. Собираюсь сказать Ирэн, что мне необходимо посетить дамскую комнату и отыскать Роберта, но она уже не со мной. Замечаю её в компании какой-то девушки, а приглядевшись, узнаю в ней Лейлу. Меньше всего на свете хочу объяснять близкой подруге Марка(сводной сестре, черт возьми!), каким образом моя физиономия и мои сиськи появились на всех этих полотнах, и потому решаю немедленно найти Роберта. Идти в обратную сторону навряд ли получится, поскольку гости движутся, как стрелки часов, в одном направлении. Вливаюсь в кучку очередных воздыхателей «прекрасного» и остаюсь для подруги и новой знакомой незаметной. Болван Роберт должен быть где-то здесь. Он обязан объяснить мне, какого черта здесь происходит! А ещё мне необходимо снять эту цепочку, потому что перед глазами так и застыло это красивое и до крайности сексуальное лицо в полутьме… Содрогаться в оргазме мне сейчас совсем не кстати.

Третья заключительная секция «Одиночество» не так многолюдна. Но это пока. Мой взгляд бегло проносится по картинам, где снова (о, боже!) мое лицо крупным планом с разных ракурсов, но, надо отдать должное Роберту, каждое полотно несет свое настроение. Пожалуй, что я ещё никогда не видела себя настолько…красивой и разнообразной. Да, да, именно красивой! Но в этой красоте, которую не способно передать ни одно зеркало с супер подсветкой или наикрутейшая камера в руках самого востребованного и профессионального фотографа, так много одиночества.

– Боже, – шепчу я, остановившись перед последним, воистину нереальным плодом трудоемкого творчества Роберта. – Немыслимо.

Длина полотна метра три не меньше. Я полностью обнажена, лежу на ровной поверхности и смотрю на своего зрителя, повернув к нему голову. Я вижу каждую венку на правой руке, покоившейся рядом с бедром. Левая осторожно лежит на плоском животе и видны лишь тонкие пальцы. Грудь, словно два чувственных и желанных холмика, под их кожей словно закипает алая кровь…

– Впервые нахожу подобное мероприятие интересным, – шепчет мне на ухо низкий мужской голос, а между бедрами, как назло начинает непрерывно и (благо!) слабо вибрировать. Я знаю, что это Марк. Испытываю смесь смущения и раздражения, потому, наверное и сдерживаюсь, чтобы не взглянуть на него. – Очевидно, что автор этих прекрасных работ хорошо тебя знает. Досконально, – добавляет он с особой интонацией.

– Надо же! – Делаю большой глоток колы, но смочить сухое горло не помогает. Смотрю на Марка, вынужденно улыбаюсь. Он так близко, полутьма съедает жалкие крупицы доброты в его внешности и выпячивает лишь опасные, но (какого же хрена?!) соблазнительные черты. – И ты здесь! От тебя прям не спрятаться, не скрыться.

– А ты уже пыталась? – смеются его глаза.

– Нет, но было бы хорошо, окажись этот город ещё крупнее. Ты бы не попадался так часто мне на глаза. А то и впрямь кажется, что ты преследуешь меня.

– Если бы я решил посвятить свою жизнь скуке, то уж хотя бы постарался не попадаться тебе на глаза.

– Селин! – раздается голос Роберта по другую от меня сторону. Вибрация между ног усиливается, мышцы непроизвольно напрягаются, отказываясь слушать мои команды. – Селин, как я рад тебя видеть!