Ты - Моя Любовь

— А что мне уже скрывать? ― Лика уселась за стол. Терять все равно уже было нечего. Так какая разница теперь? Феликс уже знал о ней правду, так же, как, вероятнее всего, и ее отец. — Я окончила балетное училище. Меня приняли в театр оперы и балета. Потом вышла замуж, родила ребенка. У дочери обнаружили, ― она запнулась, ― рак мозга. Я уехала на Кипр, чтобы заработать денег на лечение. Как уже говорила, начала со стриптиза, потом получила "повышение". Теперь я вернулась домой. Мой муж оказался против такого моего решения. Вот и вся история.

— Не вся, ― отрезал Феликс.

Лика предупреждающе посмотрела на Феликса, давая ему понять, что не хочет продолжать. Слишком мучительные воспоминания. Не приходилось сомневаться, что Феликс и так уже был в курсе, что Маруся умерла чуть больше года назад. А Ликиным сутенером был… ее собственный муж. Не хотела она развивать дальше эту тему. На куски рвет душу, если помнить, а не то чтобы говорить об этом. Лика ее закрыла. Горячей лавой разливалась адская боль по всему телу, как только позволяла себе думать о прошлом.

— Ешь, ― Феликс придвинул тарелку с мясом и овощами к Лике.

— Я не голодная, ― отказалась от еды. Он, наверное, сумасшедший, раз не понимает, что сейчас Лике кусок в горло не полезет.

— Сядь и ешь, ― Феликс настаивал.

— Я не хочу. Что с моим отцом? ― не выдержала Лика и задала мучивший вопрос. Если эта сволочь добрался до ее отца, она его убьет. Собственными руками придушит, и плевать ей на последствия. Пусть ее посадят. Ей терять уже нечего. Ее жизнь уже давно кончена. С тех пор, как погибла Маруся.

— Скажу, если съешь все, что есть на тарелке.

— Ты серьезно? ― спросила ошеломленная Лика. Да он реальный псих!

— Я серьезно. Ешь, Лика! ― приказал Феликс.

Бросив на него испепеляющий взгляд, Лика принялась насильно запихивать в себя еду. Феликс же был спокоен, как обычно. Тиран наслаждался своим ужином и ее покорностью. Доев и демонстративно показав ему пустую тарелку, Лика вопросительно подняла бровь в ожидании его ответа.

— Послезавтра твоего отца отвезут в Израиль. Операция на сердце с последующим лечением уже оплачена, ― выдал Феликс.

Лика ошарашено уставилась на мужчину, сидящего напротив. Она ожидала от него чего угодно, только не такого. Лика была далеко не глупой, чтобы не осознавать, что такие, как Феликс, просто абы кому не помогают. Да такие, как он, палец о палец не ударят, если им это не сулит выгоду. У Феликса не было резона разбираться в ее дерьме и решать ее проблемы. Зачем он это делает, только ему одному известно. Лика догадывалась, что, спроси она его, Феликс бы не ответил.

— Твой муж не успел ничего рассказать твоему отцу, ― предвосхитил Феликс ее следующий вопрос.

Лика шумно выдохнула, с облегчением и с благодарностью взглянула в черные смоляные глаза. Из глаз покатилась слезинка, которую Лика быстро смахнула. Феликс с проницательностью старого волка наблюдал за ней.

— Насчет мужа не спросишь?

— Мне не интересна судьба этого ублюдка, ― отрезала Лика.

Это была чистая правда. Ей все равно, что с ним стало. Пусть горит в аду! Главное, чтобы Сергей больше не лез ни к ней, ни к ее отцу. Феликс хмыкнул, пристально смотрел на нее несколько минут, а после молча собрал тарелки со стола. И уже собирался выйти из кухни, когда услышал ее неуверенный шепот:

— Что с ним?

— Мертв, ― сказал Феликс и вышел из кухни.

Лика же не могла себя заставить встать из-за стола. Этот подонок мертв! Она нисколько не сомневалась, что именно Феликс его убил! После всего, что эта тварь ей сделала, после всего, что ей пришлось пережить из-за него, после всей адской боли, что Сергей заставил ее почувствовать, наконец-то справедливость восторжествовала, и этот мерзавец подох!

От избытка сильных эмоций Лику стало трясти как в лихорадке. Все тело дрожало, она слышала, как стукаются зубы друг о друга. Лика не могла сдерживать истеричные всхлипы. Оказалось, что Феликс выходил только для того, чтобы принести им два бокала виски.

— Пей, ― он протянул ей бокал.

— Я не хочу, ― заикаясь, ответила Лика.

— Пей.

Лика хотела было послушно взять стеклянный бокал, но руки сильно дрожали, и она расплескала часть выпивки. Феликс положил руку поверх ее пальцев и насильно влил в нее обжигающую янтарную жидкость. Убедившись, что Лика выпила все до дна, он поставил бокал на стол и подошел к окну. В тишине комнаты раздавались только тихие всхлипы Лики. Феликс ни о чем не спрашивал, не задавал вопросы, не выпытывал подробности, а просто молчал. Лика сама начала говорить…