Ты – моя половинка

После отъезда родителей Карлайл долго бродил по Ларнихоллу, обуреваемый непонятным волнением. Кто-то из родных его одноклассников еще прощался в холле, и оттуда доносились голоса и смех. Хьюберт, уже студент университета, приехавший поздравить друга, встретил его в коридоре.

– Эй, Док.

Карлайл кивнул.

– Знаешь, я понял. Помнишь, когда мы с тобой подрались, ну, в детстве? – Хьюберт улыбнулся. – Ты тогда сказал, что очень любишь свою маму, а я нес какую-то чушь… Я сегодня понял, почему ты так ее любишь. Она у тебя королева. Никогда раньше такой ее не видел…

Карлайл похлопал его по плечу:

– А я всю жизнь вижу ее только такой.

– Да, брат, теперь понял. Завидую!

Хьюберта окликнули, и он отошел. А Карлайл вернулся в спальню, где провел так много ночей, думая о доме и маме. Его почему-то трясло, и в голову лезли тревожные мысли. Казалось, что на это нет причины, но дрожь не стихала. Он понял, что должен сделать.

Попросив у Хьюберта ключи от машины, Карлайл быстро покинул двор школы, сел в автомобиль и утопил педаль газа в пол. Ему нужно было срочно попасть в Локерстоун.

Домой Джемма и Оливер вернулись далеко за полночь. Оливер был мертвецки пьян, и она сама вела машину всю дорогу от Эксетера, сменив свое средневековое платье на привычные брюки и джемпер. Покосившись на дремлющего мужа, у которого из уголка рта свешивалась, все удлиняясь, липкая нитка слюны, она усмехнулась: так сказка о Золушке заканчивается в современности.

Когда она стала укладывать Оливера в постель, он неожиданно пришел в себя. Сел на кровати и презрительно оскалился:

– Ну что, довольна, шалава?

Джемма отшатнулась.

– Мало тебе всего этого, еще и перед людьми меня позорить вздумала, да? – Он вдруг побагровел и стал кричать: – Что, думаешь, никто не заметил, как вы там друг с другом шуры-муры, да?

– Оливер, ложись спать, – твердо проговорила Джемма, отступая на шаг от кровати. – Ты пьян и не соображаешь, что несешь.

Но он продолжал сидеть. Джемма с тревогой заметила, что муж совершенно протрезвел. В нем чувствовались угроза и какая-то бесшабашная обреченность.

– Я не пьян, и ты это знаешь. А слушать меня не хочешь, потому что знаешь, что это все правда. Ты же не такая чистая, какой прикидываешься, наша святая Джемма. И никто тебе не поставит памятник за то, что ты спишь с собственным сыном. Что, думаешь, я не знаю?

Джемму охватило чувство гадливости. И жалости. Перед ней сидел человек, который за свою жизнь так ничего и не понял в самых близких ему родных людях. Он плевался и говорил неслыханные мерзости, но Джемма запрещала себе их слушать.

– Оливер, надо ложиться спать.

– Кому это надо? А? А-а-а?.. Я понял. Ничего не подозревающий муж сейчас будет дрыхнуть без задних ног, а женушка – что?.. Поедешь обратно к нему? Вот как ты ему улыбалась. Спать с собственным сыном! Шлюха! Да все даже видеть вас не могли, перешептывались, хоть бы постыдились, сами не позорились и меня идиотом не выставляли! Всю жизнь вы мне испортили, ты и этот щенок, твой выродок Карлайл.

Он замолк на мгновение, чтобы перевести дух. Тут его лицо исказила догадка:

– Я понял! Это он сейчас приедет сюда. И вы всю ночь будете кувыркаться тут, под этой вот самой крышей, в моем доме. А я буду спать, да? Такой план? Ну уж нет. Так не пойдет.

Он встал с кровати и направился к Джемме. Инстинктивно скрестив руки на груди, она шагнула в угол, еще не понимая, что этим отрезает себе путь к отступлению. А Оливер все приближался. В его глазах горел безумный огонек.

– Ну что, женушка, правильно я разгадал, да? Сынка в любовники, отличная идея. Поздравляю. И со мной ты не спишь по этой же причине. Что, он лучше, чем я? Только вот сегодня не получится, ты уж извини, дорогая. Надо было подсыпать мне снотворного, если уж так хотелось, сучка течная. Но все, поезд ушел. Сегодня женушке придется покувыркаться с законным мужем. Поняла меня?!

Он взревел, и Джемма вскрикнула от испуга. Оливер схватил ее за руки с нечеловеческой силой и поволок к кровати. Швырнул на покрывало и стал лихорадочно раздирать на ней одежду.

– Оливер! Пусти! Ты с ума сошел?

– Да? – Он замер, крепко сжимая ее запястья и пригвоздив ее к кровати. – Сошел с ума? Это потому, что хочу собственную жену? Потому что всегда хотел, а ты всегда проходила мимо, поэтому, что ли?! Потому что жена стонет под своим сыном вместо мужа? Наверное, ты уже вся потекла в ожидании его, да? Ну, сейчас проверим…

Сжимая ее запястья одной рукой, второй он резко рванул застежки ее брюк. По паркету стукнула и покатилась под кровать пуговица. Джемма забилась изо всех сил. Слова Оливера и его действия – это все не может быть по-настоящему. Это какой-то кошмар, страшный сон. Надо двигаться что есть сил, и тогда она проснется, и тогда…