Ты - моя! (СИ)

— Чего ты хочешь? — склонился к ней Элайджа, так, что их лица почти соприкасались, — чего, Лив?

— Тебя.

Едва Оливия произнесла это слово, ей показалось, что весь мир пришел в движение, когда Майклсон вжал ее в постель, сминая девичьи губы в нетерпеливом поцелуе. Обвить его шею руками, прижаться сильнее показалось девушке настолько естественным, что она сделала это, абсолютно не задумываясь. Лив прошлась языком по мужским губам, очерчивая их контур, и глухой рык Элайджи, который на миг отпрянул от нее, буравя почерневшими глазами ее лицо, был красноречивым ответом на ее действия.

— Я никогда никого не хотел так, как тебя, синеглазка, — проговорил он, не отводя обжигающего взгляда от лица Оливии, — ты — моя.

Девушка лишь тихо вздохнула, и в следующий миг на алых губах появилась смущенная улыбка.

— Я тебе верю, — выдохнула она.

Элайджа подался вперед, касаясь алых девичьих губок, и его ладонь скользнула между округлых бедер, задирая вверх подол джинсовой юбки. Лив не смогла сдержать тихого стона, когда мужские пальцы прошлись по ее трусикам, уже влажным от любовных соков, и Майклсон прожег жадным взглядом в ее лицо, упиваясь тем, какие эмоции вызывают его ласки.

— Раздвинь ножки.

Его голос был совсем низким, и Оливия слегка прищурилась, обводя затуманенным взором мужское лицо.

— Дай мне почувствовать тебя, Лив.

Девушка судорожно вздохнула, ощущая как мужская ладонь накрывает ее промежность, мягко сдавливая, но прежде чем она ответила согласием на его вопрос, на прикроватном столике ожил черный телефон, и Элайджа отпрянул от нее, недовольно сводя брови.

— Прости, синеглазка.

Майклсон нехотя поднялся в кровати, и глаза Оливии, скользнувшие по его телу, расширились, остановившись на внушительной выпуклости в мужском паху. Элайджа явно хотел ее очень и очень сильно. Девушка поправила одежду, усаживаясь на постели, а ее несносный заказчик тем временем ушел в гостиную. Оливия свела брови, прислушиваясь к его односложным ответам, но в этот миг ее взгляд упал на настенные часы.

Они опаздывали на работу уже на сорок минут.

Девушка мигом спрыгнула с постели, и, не обращая внимания на ходящего по гостиной Майклсона, устремилась в ванную комнату. Она уже не слышала, как Элайджа ледяным тоном отчитывал организатора свадеб за то, что она заказала сорок столов вместо сорока пяти.

Оливия нежилась под теплыми струями душа, думая лишь о том, что сегодняшней ночью они оба отключат телефоны, прежде чем лечь в постель.

Вместе.

========== Часть 15 ==========

— На этом все, — проговорила Оливия с улыбкой, оглядывая строителей, и синие глаза едва заметно вспыхнули, когда ее взор замер на Элайдже, сидевшем за столом. Майклсон выглядел совершенно спокойным, вот только эта сдержанность давалась ему крайне тяжело.

Лив уже отошла от слайдов, и ее взяли в кольцо сотрудники, каждый из которых жаждал личного внимания, и Элайджа ощутил внезапный прилив злости, когда увидел, как некоторые из них касаются тонких девичьих пальцев, пожимая на прощание ее ладонь.

Память услужливо восстановила перед ним картину раннего утра, когда Оливия проснулась в его руках, и Майклсон мгновенно вспомнил, насколько нежна ее бледная кожа и как сладок вкус алых губ.

Никто не имеет права прикасаться к ней!

Элайджа прищурился, нечитаемым взглядом скользя по толпящимся вокруг Лив мужчинам, и в этот миг в кармане его пиджака ожил телефон. Темные глаза вспыхнули досадой. Бесконечные звонки организатора свадьбы наверняка были происками Кетрин, которая решила испортить его последние свободные дни. Майклсон чертыпыхнулся, сбрасывая вызов, и его взгляд вернулся к Оливии, которая, наконец, оставшись одна, смотрела на него с робкой улыбкой.

Теперь, когда с ее губ сорвалось признание о том, что его чувства взаимны и Лив, кажется окончательно смирилась с тем, что станет его любовницей, Элайджа должен был быть счастлив от того, что она была готова к логическому продолжению случившегося утром, но вместо эйфории от долгожданной победы, он чувствовал неожиданные муки совести.

Майклсон говорил ей правду. Он, действительно, никогда не испытал желания такой силы, заставляющее сходить с ума, и в этом плане Оливия была для него единственной. Но во всем остальном…

Слова Кетрин о том, что лишь дурочка осмелится в него влюбится, вновь зазвучали в ушах Элайджи, заставляя нахмуриться. Оливия Картер дурочкой не была. И он, также не будучи дураком, не должен был желать ее любви, которая могла лишь разбить девичье сердце, когда их отношения подойдут к неминуемому финалу, но вопреки всем доводам разума чувствовал Майклсон совершенно иное.

Погруженный в свои мысли Элайджа не заметил, как они остались в офисе вдвоем, и Лив подошла к нему совсем близко, изучая его застывшее лицо подозрительным взглядом.

— Что-то случилось?