Ты моя тихоня

– Ангелин. Прости меня за это, – шепчет он, целуя меня в открытое плечо. – Я не могу исправить прошлое, но могу тебе дать своё слово, что я никогда к ней не вернусь. Даже если ты меня после этого бросишь, я не вернусь, потому что я понял, что такое любить человека по-настоящему. Потому что любовь – это не только похоть. Ты мне это показала, я всегда буду тебе за это благодарен, ты вытащила меня из этой ямы. Ты мой человек, моя вторая половина души. Прости меня, идиота…

На моих глазах в который раз наворачиваются слёзы. Я так много никогда не плакала, ведь мое сердце до нашего знакомства было закрыто. Он меня раскрыл, показал, какой я могу быть.

Не успеваю понять, как наши объятия неожиданно перетекают в нежные прикосновения и глубокие поцелуи. Сейчас между нами происходит что-то необычное, я бы даже сказала волшебное. В груди столько эмоций, что она готова разорваться на части. Дыхание смешивается, тела сливаются.

Я быстро оказываюсь голышом, а Родион стягивает с себя полотенце и очень медленно, сантиметр за сантиметром проникает внутрь меня, делая очень приятно.

Все это время мы смотрим друг другу в глаза, наполняемся энергией и утопаем во взаимной любви. С каждым толчком, с каждым стоном.

Наш секс отличается от того, что было у нас раньше. Он трепетный. Ласковый. Родион делает все настолько чувственно, что слёзы продолжают выступать, а изо рта вырываются громкие стоны.

Тело дрожит и извивается, быстро становится мокрым из-за получаемого наслаждения, а не из-за физической нагрузки.

Я царапаю его спину, а он сильнее изгибается, явно получая от этого особый кайф. Я заметила, что ему это очень нравится, а ещё нравится, когда я кусаюсь.

Парень тоже не отстаёт и с каждым разом находит во мне что-то новое, трогает в более интимных местах, пробует новые позы, но сегодня не до экспериментов. Сегодня только наши взволнованные взгляды друг на друга и глубокие проникновения. А эти признания о любви, эти его большие, но заботливые руки, все это быстро даёт мне достичь пика наслаждения.

Родион закрывает мне рот жадным поцелуем и, больше меня не истязая, тоже начинает кончать, только я понимаю, что делает это он уже внутрь меня.

– Прости, – говорит он, когда с меня слезает.

– За что тебя простить?

Он… Он кончил в меня, хотя до этого дня никогда так не делал. Не значит ли это то, что… Ладно! Не буду загружать себя подобными мыслями. Не буду!

– Не знаю, Ангелин. За все. За то, что я поступал с тобой жестоко. За то, что не сказал про спор. За то, что спал со своей приёмной матерью. За то, что считал всех девушек грязью, за то, что многих отправлял на аборты. За то, что не влюбился в тебя с первого взгляда. За то, что теперь люблю тебя и никогда не отпущу…

О… Боже мой. Мне даже нечего сказать на такое откровение. Некоторые его слова пугают, некоторые приносят счастье. Мне нужно все обдумать трезвой головой. День, два, может, три, а потом принимать решение.

Я хочу быть с ним, но теперь мне нужно решать не только за себя, но и за малыша, который так неожиданно во мне появился.

– Давай спать, – отвечаю ему с лёгкой, немного уставшей улыбкой, закутываюсь в одеяло и начинаю быстро проваливаться в сон.

– Моя ты девочка… – слышу я его шёпот, и перед тем как вырубиться, чувствую его руки на своей талии, которые притягивают меня крепко к себе.

Сегодня я побывала в аду, познакомилась с главными демонами Родиона, а сейчас меня закинуло в рай, и все это меня очень пугает, особенно пугает неизвестность нашего с ним будущего.

Глава 67

Родион.

– Я все ещё не могу поверить! Ты правда это сделал? – в который раз спрашивает мой друг Юлиан, когда мы остаёмся с ним наедине. – До сих пор не могу осознать, что из дома Грачева-старшего ты вернулся живым и почти невредимым.

Затягиваюсь никотиновым дымом и вспоминаю нашу с приёмным отцом встречу, вспоминаю то, как быстро все на него вылил, перед глазами встают его бешеные глаза, жёсткие кулаки и пистолет, следом выстрел в плечо.

Я многое уже успел повидать, но, если честно, тогда стало страшно за свою жизнь, я неожиданно подумал об Ангелине, как сильно она расстроится, если со мной что-то произойдет. А я бы не хотел, чтобы на ее глазах из-за меня были слёзы.

Теперь в моей жизни появился человек, за которого я переживаю куда больше, чем за себя. Это уже не пугает, но все так же для меня странно.

– Я сам в шоке, но честно, в один момент подумал, что он меня прибьёт, – высказываю ему о своём предположении. – Плечо ужасно болит.

Однако после выстрела мужик сам отвёз меня в больницу, сказав, что он постарел и поэтому такими делами больше не занимается, в другое бы время, я бы уже кормил червей в каком-нибудь лесу.

– А с сукой что он сделал?

Как только разговор заходит о Марьяне, по телу ползут мерзкие мурашки, даже думать о ней больше не хочу, эта тварь исчезла из моей жизни и надеюсь, что я больше никогда ее не увижу.

Нужно было давно от неё избавится, но я все время тянул, да и не было у меня весомой причины, чтобы прекратить эту грязь. Порой, мне даже нравилось в ней возиться, а после страдать от несправедливости.