Ты моё дыхание

– Ну почему же? – стараюсь говорить спокойно и без эмоций. – Мне интересно. Но Софья права: ты уже большой мальчик и должен понимать: не всё иногда складывается так, как нам хочется. Иногда надо потерпеть. Зато – обещаю – как у мамы будет выходной, мы обязательно заберём тебя и куда-нибудь поедем вместе. Придумаем что-нибудь интересное.

Вовка смотрит на меня испуганно и уточняет:

– С Соней?

Странная какая-то реакция у пацана.

– А у тебя есть другая мама? – спрашиваю, ободряюще улыбаясь.

Он шумно вздыхает, умолкает на миг. Вид у него несчастный, как у Басти, которая хочет гулять, но понимает: никто с ней не пойдёт, всем некогда, однако это не мешает ей страдать и давить на жалость.

– Ну, ла-а-адно, – тянет он, снова вздыхая тяжело-тяжело.

«Так уж и быть», – читается у него на лице, а я вдруг понимаю: его легко любить. Просто потому, что он такой искренний и непосредственный, без хитринки, без лишнего вымогательства и диктования условий. Ребёнок, которому явно не додали любви и внимания. Не Софья, нет. С ней как раз всё в порядке, она для сына делает очень много, но этого «много» на самом деле – мало, чтобы мальчишка чувствовал себя по-настоящему счастливым.

– Приехали, – веду я их в торговый центр, и вижу, как Вовка тут же забывает о своих печалях. Мы первым делом в детский отдел идём.

Вовка всё своему счастью поверить не может – оборачивается, словно спрашивая: правда? Правда-правда? Я киваю ему утвердительно.

– Костя, – тянет меня за рукав Софья. – Зачем? Не нужно.

– Немножко можно, – добавляю металла в голос.

– Ты не понимаешь, да? – следит она за сыном с болью во взгляде, а затем смотрит на меня. – Для тебя это просто. А для него – нет. Завтра ты исчезнешь, а он будет страдать. К тому же, я не смогу покупать дорогие игрушки.

– Я всё понимаю. И не собираюсь исчезать, – говорю ещё твёрже, чем до этого. Хотя куда уж твёрже. – Людям надо хоть иногда верить, Софья, а детей – немножечко баловать. Просто позволь мне. Но если ты скажешь «нет», мы отсюда уйдём.

Я вижу, как в ней борется гордость, страх и желание не обидеть ребёнка. Последнее побеждает. Она не может разрушить свет, что горит в Вовкиных глазах.

– Ты можешь выбрать что-то одно, – говорю я ему. Вовка часто-часто кивает утвердительно, не расстраивается, но бросает взгляд на Софью, подходит к ней, берёт за руку и заглядывает в глаза. Просит разрешения без слов. Та нехотя кивает, разрешая.

– Я бы «Лего» хотел, – произносит он со вздохом, – но лучше паззлы. Да. Это недорого и развивающее. И мне нравится. Соня мне покупает паззлы, мы складываем их иногда вместе, когда у меня не получается.

У меня сжимается сердце. Я бы мог купить ему «Лего», наплевав на всё. И паззлы в придачу. И какой-нибудь навороченный автомобиль с радиоуправлением. Да что угодно. Но я вижу, как светлеет Софьино лицо, как в глазах её сверкают непролитые слёзы, как она невольно сжимает пальцы в кулаки – так, что, наверное, ногтями ранит нежную кожу ладоней.

– Тогда выбирай то, что тебе нравится, – подталкиваю его к витрине. – Я тоже люблю паззлы собирать. Как-нибудь вместе засядем, ты не против?

– Это будет здорово! – радуется Вовка. – Тогда я картинку побольше выберу, ладно? Чтобы интереснее?

Снова смотрит на Софью. И только после её одобряющего кивка окончательно успокаивается.

У меня есть свой персональный паззл. Стоит рядом. Разгадать бы, сложить разрозненные фрагменты. А пока я украдкой разглядываю Софью, у неё звонит телефон. Вижу, как она меняется в лице, и тут же забываю обо всём.

Кто ей звонит? Почему она не спешит отвечать?

Но хуже всего другое: мне хочется вырвать телефон у неё из рук и посмотреть. А ещё лучше – послать того, кто трезвонит, подальше, потому что по Софьиному лицу вижу: она не рада и колеблется, прежде чем нажать на приём.

Глава 30

Софья

Я думала, что избавилась от него навсегда. От прилипчивого и настырного Толика. И то, что он звонит, выбивает меня из колеи. Я колеблюсь, прежде чем ответить.

Я бы могла сбросить звонок. Или позволить телефону разрываться – подумаешь, не слышала. Может, он наконец-то поймёт, что я не горю желанием с ним общаться, и отстанет. Но я всё же отвечаю, потому что от таких людей можно ожидать чего угодно. И лучше мне быть готовой, чем он захватит меня врасплох.

– Сонь, а ты где пропадаешь? Я тебе второй день звоню.

Упс. Я вчера поставила телефон на беззвучный режим, когда мы поехали за город. Мама иногда звонит нам по выходным. А я не хотела объясняться и Вовку волновать. К тому же, он мог кричать «мама!», разговаривая с ней, и пришлось бы сказать правду.

Невольно я ввела всех в заблуждение. Ну, ладно: намеренно промолчала, когда Громов ошибся. Хотела отшить его, как Толика, а когда не получилось, решила не спешить с разоблачениями.

– Соня? – настойчиво долбится в мозг голос Толика. – Ты меня слышишь? У тебя всё в порядке?