Ты моё дыхание

Соня моя осмелела и перестала стесняться. Порой я сравнивал её с птицей, что встаёт на крыло: опыта ещё мало, зато энтузиазма – хоть отбавляй. Главное – не лишить её полёта, не подорвать веру в собственные силы, но тут уж я старался изо всех сил. Делал всё, чтобы она была счастлива. Это, оказывается, очень увлекательная штука – делать кого-то счастливым, потому что взамен получаешь гораздо больше.

Вовка с мамой теперь ходят к нам в гости. Да практически живут с нами до ночи. Мама трещит по телефону на испанском – темпераментно, зажигательно, видимо, спорит или воспитывает Диего, и готовит что-то на кухне. Чаще всего, это блюда национальной костариканской кухни, адаптированной под местные условия.

– Вот приедете к нам, я вам всё настоящее преподнесу! – грозится она с мечтательной улыбкой на лице. – Вообще-то я готовить не очень, но нужно ж себя чем-то занять?

Я даже боюсь предположить, что означает её полная загруженность, потому что мама успевает всё. Вездесущая. Но ближе к ночи они с Вовкой отчаливают, и становится непривычно тихо. Но в этой тишине – особая прелесть. Это не пустое молчание, а наполненное смыслом пространство, ждущее чего-то очень хорошего и светлого.

Я тоже до сих пор жду, когда Соня наконец-то разберётся в своих чувствах ко мне. Это очень трудно – ждать и надеяться, но я всё же стараюсь не торопиться и не торопить её. Пусть всё идёт своим чередом.

– Нет никакой мистики, Паш, – прорывается сквозь мои мысли Сонин голос. – Просто однажды звёзды складываются благоприятно. И ты находишь нужных людей, поддержку, смысл. Как-то вот так всё получается. Не всегда вовремя, правда, – вздыхает она, и я вижу, как морщинка прорезает её гладкий лоб.

Я догадываюсь, о чём она. У них с матерью непростые отношения. Я знаю: они видятся. Её мама к Вовке в садик приходит. Украдкой. Я видел её. Усталая. Взгляд загнанный и потухший. Счастьем и не пахнет, и я не могу понять, что её держит рядом с моральным уродом и насильником. Но Софья просила не вмешиваться, когда я об этом заикнулся, и я на время отступил. Тактика. Во всём нужны стратегия и тактика. И в непростых семейных отношениях – тоже.

– В общем, лирика лирикой, но твоим наследством нужно заняться вплотную, – включает делового парня Полозов, и сразу же перестаёт быть размазнёй слезливой, превращается в очень цепкого юриста.

– Какое наследство? – сверлю я Соню строгим взглядом через зеркало.

– Квартира у неё имеется от бабушки, которую этот скот захапал и воду варил, запугивал, а сам квартиру сдаёт и деньги забирает!

Пашка возмущается, раздувая ноздри. А я, кажется, злюсь. Задевает меня вся эта ситуация.

– Разберёмся, – бросаю я отрывисто, а потом всё же спрашиваю: – Ты не против, Сонь, если мы с Павлом обсудим и поможем?

– Я очень даже «за», – облегчённо вздыхает она. – Стыдно сказать, но я б предпочла закрыть глаза и открыть их, когда всё само по себе чудесным образом рассосалось бы. Если б дело только меня касалось, я б не стала упорствовать. Но это Вовкино наследство. Квартира хорошая, в центре города почти. Не могу просто так оставить.

– Вот и не нужно ничего оставлять, – произношу я, – и можешь смело глаза закрывать. Думаю, мы всё уладим. Доверься своему мужчине и профессионалам. А мы не подведём.

Кто ж знал, что одно не самое выдающееся дело потянет за собой цепочку событий, что перевернут нашу в чём-то размеренную жизнь.

Позже я корил себя, что мог бы предвидеть, предусмотреть, предупредить грядущую опасность, но в тот момент мне казалось, что держу всё под контролем, и нет ничего такого, с чем бы я не справился.

Глава 64

Софья

Денис, как заправское чмо, подкараулил меня почти в подворотне – неподалёку от Ликиного дома. Вышел из-за угла и перегородил дорогу.

– Ай-ай-ай, – оглядел он меня с ног до головы и поцокал языком.

За то время, что я его не видела, лучше Денис выглядеть не стал: лицо одутловатое, плечи жиром заросли, живот стал отчётливо виден. Но даже отсутствие спортивной физической формы не делало его менее пугающим и опасным. Я по сравнению с ним казалась тонкой веткой, которую он при желании мог с хрустом переломить.

– Смотри, как жизнь повернулась, – хмыкнул Денис, и в его глазах полыхнула алчность вперемешку с сальностью. – Да ты вся такая фря, Сонь. Шмотьё у тебя дорогое, мордашка сытая, отожралась.

Я вдруг почувствовала себя усталой обрюзгшей тёткой и невольно живот втянула, хотя там втягивать нечего было. Денис умел несколькими словами и унизить, и оскорбить, и заставить почувствовать себя полным ничтожеством.

– А вот родителей забывать нехорошо. Плохо это, когда дети от родителей отрываются и борзеть начинают. Руки на них нет направляющей.

Он продолжает меня лапать глазами. Слава богу, грабли своих хоть не протягивает, а меня уже тошнит и от него, и от его противного голоса, и от взглядов пошлых.

– Что тебе нужно? – не выдерживаю. Спрашиваю, потому что Денис любит походить вокруг да около.