Ты можешь любить (СИ)

В свою комнату он вошел уже за полночь. После того, что произошло между ним и старшей дочерью Сигнуса Волан-де-Морт ощущал настоятельную необходимость развеяться на прогулке. Только так он мог привести в порядок свои мысли и отделаться от того сумбура, который внесла в них черноглазая девчонка, так похожая на юную Друэллу. И еще он наконец-то придумал, куда лучше всего спрятать последний крестраж. Решение было простым, но настолько оригинальным, что даже многомудрый учитель Дамблдор не раскусил бы хитрость своего бывшего ученика. Так что Темный лорд был даже благодарен Беллатрисе; именно благодаря ей он наконец-то решил трудную задачу. Итак, теперь он практически неуязвим. Шесть крестражей хранили в себе части его души и были надежно зачарованы от кражи или уничтожения. Если кто-то их найдет, ему не позавидуешь. А последним крестражем стала его ручная змея Нагайна, которая все время находилась при нем. Вот и сейчас он неспешно шел по залитому лунным светом морскому берегу, а огромная змея, шурша чешуей по нагретому за день песку, скользила за ним. Благодаря серпентарго Волан-де-Морт с детства легко общался со змеями, и они слушались его беспрекословно. А Нагайна стала его незаменимой помощницей в боях или при выслеживании.

Отпустив питомицу на ночную охоту и строго наказав не трогать никого, кроме мелких зверьков и ночных птиц, Темный лорд прошел в дом, где спали уже даже эльфы-домовики, закончившие работу.

Толкнув дверь, он остановился на пороге спальни. Из-за полога доносилось чье-то дыхание. Кто-то прятался в его спальне.

Сжав волшебную палочку, он бесшумно подошел к кровати. "Люмос", - конец палочки засветился. Следующий взмах - и полог отодвинулся. Свет упал на лицо человека, свернувшегося на бархатном покрывале.

Беллатриса заворочалась и недовольно застонала, отворачиваясь во сне от света. Ее роскошные волосы рассыпались в живописном беспорядке, а короткий халатик почти не скрывал загорелые точеные ноги.

"Веяния нового времени: даже лучшие семьи не минует чаша сия. Если уже и у Блэков дочери валяются под солнцем чуть ли не нагишом, чему удивляться? Впрочем, я, наверное, становлюсь старым занудой. Если я не одобряю подобное времяпрепровождение, и солнечному Сент-Остелу предпочитаю Оркнейские острова или норвежские фиорды, это еще не значит, что все должны разделять мои пристрастия!"

Волан-де-Морт снова ощутил замешательство и смятение, а потом и раздражение. Что за игру с ним затеяла эта пигалица? На этот раз она зашла слишком далеко. А ведь он был уверен, что после полученной отповеди Беллатриса выбросит из головы все эти глупости и перестанет вести себя, как взбалмошный ребенок.

Он сердито встряхнул девочку за плечо. Она вздрогнула и спросонья схватилась за волшебную палочку.

- Очень глупо класть палочку в карман халата, ты могла сломать ее во сне или покалечиться, - спокойно сказал Волан-де-Морт, пока Беллатриса спешно приглаживала волосы и пыталась прикрыть ноги полами своего эфемерного халатика. - Ты что, ошиблась дверью? Что ты делаешь в моей спальне?

- Простите, милорд.

Несмотря на смущенный вид, девочка не спешила слезать с кровати.

- Я ждала вас и не заметила, как заснула, - бесхитростно пояснила она.

- Зачем ты ждала меня? Разве я не объяснил тебе доходчиво все, что тебе нужно зарубить на носу?

- Вы ушли так стремительно, что я не успела вам ответить, - Беллатриса уже овладела собой и восседала на подушках вполне непринужденно, зябко поджав под себя босые ноги.

- Ты? - он еле сдержал смех от этого блистательного куража и столь же неподражаемого нахальства. - Хотела мне ответить? А если я сейчас позову твоих родителей? Что они скажут, увидев, как ты ночью, полураздетая, сидишь на моей кровати?

- Я для вас действительно только ребенок? - упавшим голосом спросила Беллатриса. - И вы хотите жаловаться моим родителям на мои детские шалости? Ладно, извините, спокойной ночи.

Она встала и направилась к дверям. Посмотрев на ее поникшие плечи и голову, гордо вскинутую, чтобы не дать пролиться слезам, Волан-де-Морт негромко сказал:

- Подожди.

Девушка послушно остановилась, не оборачиваясь и расправив узкие плечи. Правда, сейчас они слегка подрагивали, но это было единственное проявление эмоций. Беллатриса Блэк уже умела владеть собой, чувствовалось безупречное воспитание.

- Что ты хотела мне сказать? - спросил он. - Если ты пришла и ждала меня, то говори.