Ты не мой Boy 2

— Если бы мы хотели позвонить отцу Корниенко, то ему бы и позвонили! Но мы позвонили тебе!! Наверное, есть в этом сакральный смысл?! — ругаются они.

Мила шепотом проводит Вере Романовне экскурсию по моим шрамам и татуировкам. Пожимая плечами, нервно улыбаюсь и быстро прячу тело под рубашку.

Надо свалить до того, как приедет отец. Малышкины и так от меня не в восторге, а после знакомства с ним… Он ведет себя с «плебеями» как мудак всегда.

Присев, завязываю шнурки на туфлях.

Малышкины вдруг замолкают. Поднимаю взгляд…

В дверях стоит отец. За его спиной — Людмила.

Он обводит недовольным брезгливым взглядом палату. Проходит внутрь.

— Собирайся домой, — сквозь зубы.

— Нет. Я не поеду.

— Значит, поедешь с санитарами.

— А поинтересоваться не хотите здоровьем пацана? — вмешивается заведенный спором с Полиной Малышкин.

— Хм… — проходит отец внутрь. — Цепкая у тебя дочь, офицер…

Щелкает пальцами.

— Кто ты? Капитан?

— Чо он сейчас сказал?! — разворачивается к Полине Павел Алексеевич.

Мне хочется об стену просто убиться!

— Отцепи ее. Вы ничего не получите от нашей семьи, кроме проблем.

— Чего-то я не понял, Поль?.. Это он тебя оскорбляет так??

— А ты начинай искать работу, капитан.

Выпрямляюсь, накидывая пиджак.

— Если ты, отец, хоть взгляд кинешь в сторону капитана или его семьи… Я тебя засужу за то, что ты сделал со мной в четырнадцать. И воевать будем уже по-взрослому! Обещаю публичный суд и грандиозный общественный скандал.

Повисает неловкая пауза.

Отец идет пятнами, поправляя галстук. Поджимает вздрогнувшие губы.

— Ты этого не сделаешь.

— Попробуй тронь кого-нибудь из моих близких и я напомню — насколько я отмороженный ублюдок.

— А чего это ты с пацаном сделал?… — охуев разворачивается к нему капитан, мне кажется, я даже замечаю, как волосы у него становятся дыбом.

— Это мой сын. Что посчитал нужным, то и сделал!

Лицо капитана вздрагивает ненавистью и отвращением.

— Всё, я вызываю полицию! — капризно и раздраженно бросает Людмила.

Достает телефон.

Поперхнувшись воздухом, ловлю краем глаза, как кулак капитана врезается в челюсть отцу.

Щелчок!

Людмила взвизгивает.

Отец отлетает к стене, хватаясь за лицо.

— Ну, был твой, теперь наш будет, — встряхивает рукой. — Понял, блять, «отец»…

Открыв рот, охуеваю от произошедшего. В палате тишина…

Ну ты даешь, капитан!

— Корниенко, одевайся. Домой поедем.

Наощупь сгребаю куртку с подоконника.

— Ну, давай, попробуй, — с угрозой смотрит в глаза Людмиле Полина.

Та стучит своими когтями по экрану телефона.

— Полинка, сломай ей нос! — выкрикивает, подзуживая мелкая кровожадина.

— Я ж его сломаю… — предупреждающе.

Людмила демонстративно жмет на дозвон.

Скинув туфли, Полина с вертушки выбивает из ее руки телефон.

Телефон. Не нос, слава богу!

Он бьется об стену, падая на пол уже запчастями. Кое-какими отлетая в отца.

Отец срывает со спинки кровати вафельное больничное полотенце, прижимая к носу.

— Пусть уходят…

— Но Сережа…

— Я сказал — пусть!!

Первый выходит Малышкин, следом Полина.

— Пойдем, — приобнимает меня за плечи Вера Романовна.

Притормаживаю у двери, пропуская их с Милой вперед.

Мелкая оборачивается в дверях, ловит взгляд моего отца. Гордо задирает подбородок. И задиристо:

— Понял, бл…

Зажимаю ей рот ладонью и прижимая к себе, вывожу за дверь.

Вот это поворот…

Глава 16 — Hot and very dangerous

Все накормлены мамой и уложены спать.

Свет выключен, двери закрыты…

Родители — у себя, мы с Милкой — у себя. Денис — в зале на диване.

Я, кажется, заразилась от него тахикардией. Стучит в горле, как бомба с часовым механизмом! От ощущения темноты… И что он так близко… Губы пульсируют…

Дыхание никак не желает успокаиваться.

Закрыв глаза, улыбаюсь в темноту.

Слышу, как тихонечко слезает с верхней кровати Мила.

Сейчас выхватит…

Пятнадцать минут назад уже бегала — попить. На кухню — это мимо Дениса.

Она вокруг Корниенко, как возле новогодней ёлки хороводы водит.

Шлепает по полу.

— Мила! — строго рявкает отец из своей комнаты. — Опять попить?

— В туалет теперь…

Шу-шу-шу… — там что-то с Денисом.

Сначала по дороге туда. Потом по дороге обратно.

А мне тоже хочется. Как вокруг новогодней ёлки мимо него туда и обратно ходить.

Из зала, медленно разгораясь и потухая, мерцают гирлянды тихим фиолетовым светом.

Тело сходит с ума… Я плаваю в эйфории. Она мучительная и сладкая. Он так близко. Он мой… Я — его. И эта невозможность слипаться опять нашим магнитам больше не мучает. Но дразнит горячим предвкушением.

Раз десять поменяв позу, взбиваю подушку.

Открываю форточку…

Переворачиваю одеяло…

Слышу, как ворочается Денис.

Выключает гирлянду.

Снова ворочается…

Аааа…

Втыкаясь лицом в подушку смеюсь над собой.

И не успев даже осмыслить этого, оказываюсь в дверях комнаты. Делаю шаг в темноту, втыкаясь в его голый торс. Он подхватывает меня, и закружив вжимает в стену.

Задохнувшись от всплеска эмоций, прижимаемся лицами.

Громкое дыхание рвется…

— Хочу… Хочу… Хочу… Хочу!.. — тону в его жадных выдохах.

Дрожащие губы отыскивают мои. И словно горячим цунами сшибает…

Наши языки соприкасаются. Мы задыхаемся…

Чувствую давление его горячего члена через ткань на живот.