Ты не мой Boy 2

Боги… Ещё и пару месяцев назад я представить себе не могла насколько остро и невыносимо можно хотеть мужчину!

И только посмеялась бы, если бы кто-то мне сказал, что буду вот так у стеночки тайком от родителей обмирать и утекать от каждого его вздоха. Ловить его дыхание ртом. Вцепляться в него, чтобы не рухнуть в обморок от ощущений!

Я где-то потеряла свою голову…

Возбуждённо тихо смеюсь ему в губы.

— Так, я сейчас кому-то уши оторву, а кому-то яйца! — ругается отец.

Фыркнув тихо от смеха, мгновенно разлетаемся по своим кроватям как бильярдные шары.

И снова мучительно вертимся.

Оо… Как же с этим живут?!

С тихим стоном сжимаю горло рукой, пытаясь успокоить эту пульсацию. Прикасаюсь к трусикам, они насквозь…

От этих прикосновений вспышки в глазах!

Мне мерещится его запах.

Скидываю подушку на пол, ложусь на живот. Но теперь мучает придавленная ноющая грудь.

Аааа!..

Он тоже там так?!.

Слышу, как в очередной раз он крутится на диване.

Это стоит нереальных усилий — держать себя на месте.

Мне кажется, если мы уснем, наши магниты притянут нас и слипнутся где-нибудь на половине пути между мной и им.

И родители утром нас обнаружат спящих на полу в обнимку.

Смотрю на часы. Почти утро…

Дэн: Спишь?

Полина: Нет…

Дэн: Малышечка…давай сбежим куда-нибудь!! Я умру сейчас, если в тебя не войду.

Тело выгибает дугой от воспоминания ощущений, когда он был во мне — саднящих, шокирующих, пьянящих… и оглушающего чувства близости.

В горле пересыхает. И нет, я не иду на кухню пить. Потому что наши мозги вырубит и мы состыкуемся там, где примагнитимся.

Полина: Надо немножко потерпеть…

Дэн: Ааааа! Спасите-помогите… Она опять меня мучает.

Полина: Завтра.

Дэн: Рыдаю…

Полина: Обнимаю.

И тоже немножечко рыдаю…

Только вырубает, как сердце в груди опять срывается в галоп. Раскрываю глаза, ещё не понимая, что происходит. Слышу, как на кухне он открывает воду.

Пересох, бедненький?

На часах шесть.

Надев пижамные штаны и собрав вверх резинкой растрёпанные волосы, тихонечко иду на кухню.

— Привет…

Бросает на меня искоса измученный взгляд, допивая воду.

— Ты спал?

Отрицательно качает головой.

— Кофе?

— Да!

— А, нет… Какой тебе кофе?! — вспоминаю про его сердце. — Какао сварим…

Ставлю ковш на плиту. Наливаю молоко. Поглядываю на него.

Темнота ушла и тягучее, крышесносное ощущение чуть-чуть отпустило. Но только чуть-чуть. Колени до сих пор мягкие.

«Hot and very dangerous» — пересекает надпись его эрекцию.

Хихикаю…

Это точно. Даже в соседней комнате крышу сносит.

— Штаны надень, опасный, а то Милка сейчас прибежит.

Вгрызается на мгновение сзади мне в загривок, заставляя взвизгнуть.

— Бойся… Растерзаю тебя…

Сжимаюсь от пронизывающих тело ощущений.

Уходит. Тихо гремит там пряжкой ремня.

Мои пальцы трясутся, высыпая какао.

Включаю духовку с пирогом.

Возвращается, падает на кухонный диванчик.

Обнимая меня за бедро, кусает за ягодицу. Уворачиваюсь, просыпая сахар.

Делаю поменьше газ. Оседаю к нему на колени, обниматься.

— А если тебе сейчас нельзя сексом заниматься? — шепчу ему, ловя ладонью сердце под грудной мышцей.

— Вообще никогда мне такого не говори! — психует он, кусая нетерпеливо за плечо. — Без разрядки, от напряжения мой мотор точно взорвется. Вот кстати таймер бомбы…

Демонстративно ставит на телефоне таймер на три часа.

— Потом вообще не отвечаю за ситуацию! Будешь ошметки собирать.

Слышу шаги. Быстро смываюсь с его коленей.

Заходит сонный отец.

— Доброе утро…

— Доброе утро! — вразнобой отвечаем мы.

— Пойдем, покурим, что ли? — кивает на балкон Денису.

Выходят, оставляя дверь открытой. Приоткрывают там фрамугу. Веет свежестью и холодом.

Протягивает ему пачку.

— А я бросил, Павел Алексеевич.

— Молодец, Корниенко… А я не могу. Пробовал, не получается. Знал бы по молодости, что такая это жопа, не начинал бы. Ладно, рассказывай давай, пока я отдышался, чего там батенька твой… За что засудить грозился? Нет, стой. Дай, я прикурю, кто у меня психика слабая.

— Да нет… — морщится Ден. — Не то, что Вам показалось. Но тоже мало приятного.

— Ну, давай уже.

— Я не хочу рассказывать.

— Почему?

— Вы будете против того, чтобы Поля вышла за меня, — разворачивается в мою сторону, смотрит мне в глаза через стекло.

— А она сама-то в курсе?

— В курсе…

Отец закрывает дверь, чтобы я не подслушивала. Разговаривают…

Разливаю по кружкам какао.

Заходит мама. Поцеловав меня в затылок, сильнее закутывается в халат. Возмущённо смотрит через стекло.

Открывает дверь.

— Паш! Ты чего парня морозишь?!

— Да, идём…

Перехватывая у меня эстафету, мама достает из духовки горячий пирог.

Мы завтракаем за нашим маленьким столиком.

Отец хмурый…

— В общем, я что хотел сказать.

— Папа!

Ложусь спиной на плечо Корниенко, прикрывая его собой от отца.

Только попробуй со своими комментариями выступить! — с угрозой смотрю ему в глаза.

— Не папай! — так же строго смотрит в ответ. — И не перебивай! Взяла манеру… Тебе пацан, вон, всё как на духу про себя рассказал. Думаю, тебе стоит тоже.

Переводит взгляд на Дениса.

— Ты же претендуешь ее как жену оберегать?

Мама прокашливается, поперхнувшись.

— Не понял… — нервно улыбаясь сжимает мою руку Денис. — Я чего-то не знаю, разве?