Ты не мой Boy 2

— Ебнуться сейчас с особым пристрастием! — психует он. — А у нее позвоночник! Травма!

— В смысле?! — ошпаривает меня животным ужасом. — Какого… мля, Вы ее пустили тогда?!

Не отводя взгляда от неба делает несколько шагов вперёд.

— Папа? — начинает переживать Мила. — Па-а-ап?..

— Тихо! — рявкает он. — Без вас тошно!

Ведёт пальцем по небу, рассчитывая траекторию приземления.

Прыгнули они последними, но летят уже ниже всех!

От чувства беспомощности, я кажется распадаюсь на молекулы.

— Они упадут?? — теребит меня Мила.

Молчу, ещё сам не осознав происходящего.

Мила начинает испуганно реветь.

Поднимаю на руки.

Машина скорой уже едет в предполагаемую точку приземления.

Перед самой землёй, крыло неожиданно делает вираж, уходя по горизонтальной прямой. Гасит скорость.

— Не упадут! Не реви… — выдыхаю я.

Приземляются, долго скользя по касательной прямо навстречу Малышкину. Выходят за зону посадки.

Скорая разворачивается.

И садятся они мягко и эффектно, далеко за зоной посадки. Прямо перед нами. Инструктор ловит ботинками землю. Перекат…

— Класс! Класс! Класс!! — слышу ее восторги. — Да!! Ещё хочу! Сама хочу!

— Вы чо, блять?!.. — на осколки взрывается капитан.

Прямо как я сейчас внутри!

— Алексеич, ну я же сказал — без паники! Красиво сядем!

— Ты сейчас у меня красиво сядешь, Игорь! На кол, блять!

Правильно, оторви ему яйца, капитан!

— Пап, ну не ругай его пожалуйста…

— А ну-ка отсюда нах… — зажмуривается он сжимая губы. — Покинь меня, дочь, пока не выхватила! — демонстративно терпеливо. — В ангар!!

Бросив шкодный и извиняющийся взгляд на инструктора, смывается в ангар.

Добрый ты капитан! Ты добрый. А я злой! Снимаю с себя петлю от резинки, отдаю ему в руки Милу. Разворачиваюсь следом за Полиной…

Глава 6 — Тёмная версия

Руки трясутся от адреналина. И от кислорода пьяная… Не контролируя улыбку, иду к кулеру. Горло пересохло. Я понимаю, что это концентрированный биохимический суррогат счастья. Но он все равно классный! Мне сейчас хорошо, я все ещё летаю в небе и в своих ярких впечатлениях.

Надеюсь папа быстро остынет. И Игорю достанется только слегка. Это я выпрашивала у него виражи!

Не успеваю дойти до кулера. Меня перехватывают за плечо, рывком разворачивая.

Денис…

Губы дрожат. Зажмуривается… Лицо идёт пятнами и пальцы до хруста сжимаются в кулаки.

— А на каком основании, Денис-сан, ты на меня сейчас орешь? — с горечью уточняю я.

— Мне было страшно! — хрипит он.

— Страшно?.. Это как страшно твоим близким смотреть на твои попытки убиться об стену?

— За меня никому не страшно! — рявкает в лицо мне.

Мне страшно…

— Короче, нет у тебя права со мной об этом разговаривать.

— Не смей! Не прыгай больше!

Дёргаю с немым вопросом бровью.

— Кто мне это говорит? Кто?? Вот этот человек? — включаю видео, где он угрожает моему отцу.

Отталкивает зло телефон.

— Ты же всё понимаешь! Ты знаешь всё про меня! Зачем ты это?!.. — сносит его.

Обида на лице сменяется яростью. Лупит ладонью в стену.

Оседает по ней на корточки…

Но этого всего тоже теперь мне недостаточно. Недостаточно и все!

— Извиниться надо?! — сверлит меня рассерженным раненым взглядом. — Перед капитаном — извинился! А тебя я… не обижал!! — срывается голос.

— Нет. Не надо…

Мне не надо его извинений. Мне надо просто другого Дениса. Которого я увидела и в которого поверила. Не мелькающее его лицо за привычной маской. Типа — ну ты же знаешь, оно там есть! Да, я знаю…

Все моё так непросто полученное ощущение счастья испаряется без остатка. Спарта, поездка, прыжок… Это все развеивается без следа. И я снова в состоянии сбитой птицы. Опустошена.

На мгновение чувствую себя такой ранимой, что противно. И слабость…

Это откат от выплеска адреналина. Головой понимаю, а все равно, как порванная тряпка… И теперь хочется не улыбаться, а рыдать.

— Все, уходи… — закрываю ладонью глаза.

— Уходить? — каменеет его тон. — Телефон дай сюда, Малышкина.

— В смысле? — опускаю руку.

— Заставку покажи.

И вот передо мной снова тот парень, что на видеозаписи. Охреневший… беспредельный… циничный.

— Зачем?..

— У нас был договор. Я тебе — Спарту. Ты мне — свою заставку. Так?

А его всегда светлые глаза, такие темные, словно зрачок поглотил всю радужку!

— Так…

— Показывай.

На лице играют желваки.

— Я удалила, — хмурюсь я.

И очень неловко становится. Я не сдержала слово… Мне показалось на тот момент, что оно больше не имеет значения. И вот меня подтягивают за данное слово. А я его нарушила. Жесть.

— Удалила? Тогда верни обратно Спарту.

— Что?

— Уходи из Спарты.

Меня срывает на эмоции, разбивая в дребезги от этого требования.

— Я не могу… — выдыхаю я.

— Как мало стоит слово самурая! — жестокая ухмылка.

Сглатываю ком в горле.

Это обидно, да.

— Ты не оплатила долг… Что будем с этим делать?

Но я не могу не только из-за в себя. Люди уже включи меня в систему, тратят деньги, время, силы, связи… Так нельзя!!

— Давай что-то альтернативное, — сжимаю челюсти.

— Давай… — равнодушно пожимает плечами. — Достань меня из ЧС. Я позже напишу — что…

Ощущение, что меня избили вне всякого бусидо, нарушив все правила, обрушивается, снося полностью мое внутреннее равновесие.