Ты (не) моя (СИ)

— Ну… Лучше встретиться, чтобы избежать недопонимания и возможных проблем в будущем.

Мы обговариваем время и прощаемся.

Я уже предчувствую, что это опять связано с Карапетяном. Начинаю злиться. Никак мне не удается отделаться от призрака этого человека за своей спиной. То одно всплывает, то другое.

Но Калинин не стал бы предлагать никакие встречи, если бы не считал, что они необходимы.

Выхожу в сквер через оговоренное время. Калинин уже там. И не один. С коренастым мужчиной лет около пятидесяти. Черты лица у него тяжелые, а взгляд давящий. Это, видимо, настоящий владелец состояния Артура. Или один из них.

Сухо киваю и обвожу обоих вопросительным взглядом.

— Что вам нужно?

Губы незнакомого мужчины трогает холодная улыбка. он меня внимательно рассматривает.

— Артур многим дорогу переходил. И всё время ему удавалось выкрутиться. Меня это всегда в нем восхищало, — голос у него такой же, как он сам. Тяжелый и прокуренный, — Но никогда я не думал, что его из-за бабы свалят.

Мотаю головой. такое ощущение, что меня отчитывают.

— Я не думаю, что ваша скорбь по Карапетяну настолько глубока, что вы о нем никак забыть не можете. Вы пришли сюда с какой-то конкретной целью. Лучше, если мы к ней перейдем сразу. А что касается смерти Артура. то от несчастного случая никто не застрахован.

Мужчина приостанавливается.

— Слушай, парень. А ты хоть знаешь, кто я такой?

Я хмыкаю.

— Не знаю. Но вам ведь деньги нужны. А в случае неправильного поведения их можно никогда больше не увидеть…

Калинин прокашливается:

— Егор Макарович…

Глава 33

Егор

— Вячеслав Михалыч, погоди, — останавливает его мужчина.

Достает из кармана сигареты, прикуривает.

— А с чего ты решил, молодой да ранний, что с тебя никто не спросит за "несчастный случай"? — взгляд у него становится еще более неприятным.

Возможно, я на грани апокалипсиса, но не жалею о том, что сделал. Эту мразь, Карапетяна, надо было остановить. Я ему спустил себя, то, что он меня едва не убил, что я на больничной койке провалялся хрен его знает сколько времени, что до сих пор с этой палкой дурацкой ковыляю, но Нину… Нину я никому не спущу.

— А кто вы такой, чтобы с меня что-то спрашивать? — мой взгляд тоже наливается нехорошими эмоциями.

Ради безопасности своей семьи я пойду по головам. Надо будет идти по трупам — пойду и по трупам.

Калинин не вмешивается теперь в разговор, не делает попыток остановить меня.

Мужчина смотрит на меня со всё большим интересом.

— Ты вот от безбашенности это сейчас? Или по глупости?

— Это я по необходимости, — отвечаю, как есть, — А необходимость — великая сила. Вы же, если пришли. то в курсе всего. Тогда какие вопросы вы мне хотите задать?

— Парень, если бы мы безнаказанно позволяли трогать себя и своих людей, то давно бы… — он не договаривает. А мне и не надо. Я сам всё прекрасно понимаю.

— Тогда смысл нашей встречи? Конфликт имеет место быть. Его не унесет ветром. То, что сделано, не переделаешь. Да я и не стал бы переделывать. А вы… Всего лишь люди. И могущество — довольно странная штука. Сегодня оно есть, завтра его нет. Как и самого завтра.

Мужчина делает глубокую затяжку.

— А ты не хочешь место Артура занять? Мне кажется, у тебя получится.

Разговор принимает совсем неожиданный поворот.

— У вас близкие есть? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Нет, — мужчина роняет это слово слишком быстро, словно даже думать в эту сторону ему нельзя.

— А у меня есть. Так вот за них я готов земной шарик вверх ногами перевернуть. Но не из-за бабла. Из-за тех, кто дороже денег.

Мужчина отводит от меня взгляд. Он теряется где-то в глубине сквера.

— Ладно. Хрен с тобой, живи, раз идейный. Но состояние Артура ему не принадлежит. Поэтому вот Вячеслав Михалыч сделает всё, как надо.

Жму плечом.

— По-моему, такие договоренности и были достигнуты.

— И вдове лучше тихо и мирно подписать все бумаги, — уточняет мужчина.

— У вдовы других проблем полно, — из-за ныне покойного Карапетяна, — Бумаги она подпишет. Все, которые нужно.

— У нее ничего не останется, — предупреждает меня мой собеседник.

— Это неважно, — выговариваю ровно.

Сам-то, когда с бабами спит, они ему доплачивают, что ли? С чего вообще он решил, что я или Нина имеем какие-то виды на бандитские деньги?

— А то маман Артура утверждала, что вдова ничего не отдаст, — всё также ровно говорит этот человек. Представляться он не представляется, а спрашивать я не хочу. Мне всё равно, кто он.

Правильно Нина так о бывшей свекрови отзывается. Та еще — змея.

— Ей-то откуда знать? Они не общаются.

— Да вот я тоже подумал. Как-то странно. Девочка всегда была тихая и смирная. С чего вдруг жадность бы её так обуяла? Вот только на раздел имущества подала. Меня это и напрягло.

— Тогда иначе было нельзя…

— Рассчитывал, что мы сами с Артуром разберемся за потерю активов?

— Разве было бы по-другому?

— А ты, парень, не так прост…

Он выбрасывает окурок сигареты. В урну. Я думал, швырнет на дорожку.

— Что ж, — смотрит на часы, — Пора мне. Смотри, не передумай.

С этими словами удаляется от нас с Калининым. Через несколько метров из ниоткуда выныривает его сопровождение.