Ты не сбежишь

Но, к сожалению, они тоже остаются до конца. После выхода из партера возле гардероба, к которому я протискиваюсь с папой, пытаясь незаметно придержать платье, встречаю Машу. Она отдаёт мне мою сумочку. Смотрит настороженно. Папа забирает своё пальто, а за его спитой в толпе я вижу Миксаева. Он подмигивает и показывает кулак, из которого виден совсем крошечный кусочек ткани.

Внутри нарастает тревога. А что если он сейчас что-нибудь скажет при всех, или распахнёт ладонь, или просто подойдёт и отдаст их мне? Я же со стыда сгорю! С ума просто сойду.

Игнорирую его. Беру папу под локоть и тороплю.

Мы завозим Карташову к её дому, папа и меня отвозит домой, а сам торопится на работу. Дома созваниваюсь с Машей, не при папе же было обсуждать. Она говорит, что парни просто слушали концерт, даже не разговаривали, не считая пары замечаний о созвучности инструментов в оркестре.

На завтра нужно приготовиться к парам, и именно этим я занимаюсь до конца дня. Запрещаю себе воспроизводить события на концерте в памяти. Слишком много чести для некоторых. Пусть оставит себе для коллекции. Наверняка у такого, как Микс, имеется подобная.

Вечером собираемся за ужином всей семьёй. Мама рассказывает, что сегодня был сложный клиент, всё никак не мог определиться, что ему нужно от мамы как от риелтора. Мама сетует, что только из-за цвета обоев он отверг три варианта, хотя они и по расположению, и по цене были весьма приемлемыми. Болтает о своей новой подруге Алёне, с которой познакомилась около полугода назад в спа-салоне.

– Я давно хотела вас с ней познакомить, Валерия. Алёна – настоящая леди. Такая утончённая и милая, она тебе обязательно понравится. У неё и сын есть – очень воспитанный парень. Ему, кажется, четырнадцать. Он тоже увлекается музыкой: играет на фортепиано.

– Угу.

– Лера сегодня замечательно выступила, – замечает отец, прожевав. – Мне кажется, чуть более экспрессивно, но мне понравилось.

– Говорю же: устаёт, – мама хмурит брови, но потом вспоминает, наверное, сколько стоит коррекция межбровной морщины, и расслабляет лицо. Она и меня пыталась заставить всё это с собой проворачивать, но я пока стойко не поддаюсь. – Мало солнечного света, недостаток сна. Лер, может, пора уже снова добавить витамин Д?

Отец бросает на неё недовольный взгляд, а потом незаметно закатывает глаза.

– Я подумаю над этим, мамуль.

Убрав в посудомойку за собой тарелку и кружку, я поднимаюсь в свою комнату. Родители решают ещё посмотреть фильм в гостиной на первом этаже. А вот я конкретно устала. Сна и правда маловато. Нужно лечь пораньше. Хотя какой там – уже почти одиннадцать.

Приоткрываю окно, чтобы комната проветрилась, а сама иду в душ. Горячие струи расслабляют мышцы, приятно барабанят по коже. Волосы решаю не мыть, иначе утром потом беда с ними будет. После душа вытираюсь и распускаю их, чтобы протряхли, а то всё же немного напитались влаги. Ванная у меня своя – в комнате, так что можно и в полотенце юркнуть. Пока чищу зубы и наношу крем, включаю свой любимый девайс – блютуз-наушники. Что вообще люди раньше делали без них?

Погружённая в музыку и мысли о завтрашней учёбе, я толкаю бедром дверь в комнату, едва не уронив телефон.

– Блин! – стаскиваю наушники, когда одна песня заканчивается и начинается новая слишком хорошо знакомым мне голосом.

– Согласен, давно говорил ребятам, что её нужно ремиксовать.

Ступор проходит через две секунды. Или три. Я перевожу взгляд на свою кровать, на которой развалился Влад Миксаев.

– Я разулся, – кивает на кроссовки у окна на полу и улыбается.

Раз.

Два.

Три.

Бросаюсь к двери, но дёрнув ручку, понимаю, что она заперта, а ключа в замке с внутренней стороны нет. И зачем я вообще его там оставляла?

– Лер, ну ты как маленькая, – Влад прокручивает на пальце маленький ключик и, мягко оттолкнувшись от кровати, встаёт и идёт ко мне. – Ты же была у меня в гостях, а я у тебя нет.

– Какого хрена ты припёрся? – выдавливаю, прижимаясь спиной к двери, когда он подходит ко мне вплотную.

– Мы не закончили сегодня.

Глава 17.

Крепче сжимаю ладонями полотенце на груди, когда он наклоняется ниже и ставит руки по обе стороны от меня. Снова делает это – тянет носом у моей шеи. Что за замашки дракуловские? Может и имя не его, а взял по аналогии с любимым героем из ужастиков? Но зная Миксаева настолько, насколько я уже успела узнать, скорее его можно представить не косплеером, а настоящим Владом Цепешем.

– Влад, ты совсем уже страх потерял? Ты правда не боишься, что я позову на помощь? Мои родители дома.

– Нет, не позовёшь. Уже давно бы позвала, давно бы рассказала.

– А сейчас позову!

– Зови.

Я набираю в лёгкие воздух, но тут же его резко выдыхаю, когда Миксаев скользит губами у меня чуть ниже уха.

– Вот видишь. Ты боишься их осуждения больше, чем меня, Лера. Ты слишком хорошая и правильная. Что они подумают? Ты их разочаруешь, и они больше не будут видеть в тебе свою маленькую идеальную принцессу.

Я понимаю, что он делает. Манипуляция настолько откровенная, что он этого даже не скрывает. А ещё его слова вызывают во мне горечь. Потому что он прав.