Ty_ne_znaesh_menya_-_Dzhordzhia_le_Karr

Она являлась полной противоположностью моей жены. Моя Лили внешне

выглядит несгибаемой, но настолько хрупкая внутри. Иногда, когда я смотрю

на нее, чувствую сильное беспокойство за нее. Наблюдая за ней у окна, как

она кормит своих птиц, мне кажется такой далекой, такой недостижимой, что

хочется сбежать по лестнице, крепко ее обнять и трахать, пока она не

почувствует мою силу, что я стал частью ее.

Хочется, чтобы она забыла обо всем, кроме меня. Ее внешний вид

вызывает во мне чувство с яростью защищать ее от чего бы то ни было. С

тех пор как мы стали вместе, не было ни единой ночи, чтобы я оставил ее

одну. Я всюду вожу ее с собой. Если она не может куда-то поехать, я тоже

не еду. Ее я не могу доверить никому. Никогда. Я считаю лучше перебдеть,

чем потом кусать себе локти.

— Таша Эванофф?

— Здравствуйте, мистер Иден. Спасибо, что отвезете меня повидаться

с ним. — Ее произношение — высшего класса, лучшее, что можно купить за

деньги. Она поднимается, хотя хорошие манеры, которые ей привили в школе

говорили, что в этом не было необходимости, но все равно, она поднялась и

протянула руку. На ней было одето дорогое, красивое и очень

консервативное синее платье, но ее настороженные глаза хранили много

секретов.

Я пожал ее руку. И понял, что ни дня в своей жизни она не работала.

— Джек Иден. Не надо меня благодарить. Очень приятно, — говорю я.

Она прикусывает нижнюю губу.

— Он в порядке?

— Если не считать, что он страдает от разбитого сердца то, да.

Она улыбается.

— Хорошо. — Я бросаю взгляд на стол. Она уже почти допила свой

латте.

— Хотите что-нибудь заказать? — спрашивает она.

— На самом деле, нет, поскольку припарковался на двойной желтой

полосе.

Она берет свою сумочку и следует за мной. Я не вижу квитанции на

штраф на лобовом стекле, поэтому открываю пассажирскую дверь и помогаю ей

сесть. Она поднимает игрушку, валяющуюся у нее между ног.

— У вас есть дети?

Я улыбаюсь.

— Трое.

— Это хорошо.

— Да.

Я запускаю двигатель и тут звонит мой телефон.

— Это моя старшая Лилиана, — говорю я, поставив на громкую связь и

выезжая на дорогу.

— Папочка. Ты не поверишь, что сделал Томми, — в захлеб сообщает

она.

— Что он сделал?

— Он опустил ведро с песком в унитаз, и оно там застряло.

— Сначала скажи мне, что ты сделала с ним?

— Ничего.

— Уверена?

— Ну, он все начал.

Таша хихикает.

— Кто это с тобой? — моментально спрашивает она.

— Ты ее не знаешь, — отвечаю я.

— Откуда ты знаешь? Я могу и знать, — упрямо говорит она.

Таша снова смеется.

— А мама ее знает?

— Нет, мама тоже ее не знает.

— Она ходила в мою школу?

— Лилиана, я же сказал, что ты не знаешь ее. Давай, вернемся к

твоей проблеме с Томми?

— Но откуда ты знаешь, что я ее не знаю? Я знаю многих людей. Ты

должен разрешить мне с ней поговорить, папочка, — говорит она со взрослой

интонацией с уверенностью, так говорит большинство людей.

Таша не может остановиться, продолжая хихикать.

Я поворачиваю голову к Таше.

— Хочешь поговорить с моей дочерью?

Пока я выруливаю на трассу М25, моя дочь тщательно допрашивает дочь

подпольного русского мафиози, живущего в Лондоне. Прошло уже пятнадцать

минут, а разговор их двих не прекращается.

— Вы должны обязательно прийти к нам в гости, — заявляет моя дочь.

— Вам у нас понравится. У нас есть большая собака, маленькая кошка,

рыбки, два озорных хомячка и много птиц. Если что вы можете переночевать

в комнате для гостей. Вы же хотите приехать?

— Спасибо. Возможно, я когда-нибудь приеду.

— Приходите в эту пятницу, — приглашает Лилиана.

— Э... может, не в эту пятницу, — отвечает Таша.

— А что насчет субботы? — не отстает моя дочь.

— Лилиана. Сколько раз я должен тебе повторять, не заставляй других

делать то, чего им не хочется?

— Я не заставляю Ташу. Она сказала, что хочет к нам приехать.

— Хорошо, — говорю я. — Таше уже пора. Попрощайся.

— Пока, Таша. Папа, по поводу Томми...

— Лилиана, я приеду и обсудим это позже, хорошо?

— Ох, ладно, — фыркает она.

— Хорошая девочка.

— Люблю тебя, — отвечает Лилиана.

— Увидимся.

— Скажи мне, что тоже меня любишь, — требует она.

— Я люблю тебя, тыковка.

— Пока, папочка, — радостно кричит она и отключается.

— Какой удивительный ребенок, — мечтательно говорит Таша.

— Особенно, когда живешь с ней 24 часа в сутки семь дней в неделю,

— отвечаю я, но на самом деле, я чуть не лопаюсь от гордости, когда думаю

о своей дочери.

— Мне нравятся такие дети, — говорит Таша. — Она такая смышленая и

такая неугомонная.

Я улыбаюсь.

— Да, она именно такая.

Я включаю поворот в Чертси и, свернув еще несколько раз, опять

поворачиваю на проселочную дорогу с полями по обе стороны. Вдруг передо

мной вдалеке появляется мужчина, как будто из ниоткуда. Он не двигается,

стоя посередине дороги, выжидая, когда я подъеду к нему. Затем появляются

еще мужчины. Они окружают машину. Я чувствую, что Таша начинает

нервничать из-за их угрожающего вида и неулыбчивых лиц.

— Кто эти люди? — спрашивает она.

— Они мой народ. Цыгане ирландцы.

Она поворачивается ко мне. Ее глаза наполнены страхом.

— Ты им доверяешь?

Я прямо смотрю ей в глаза.

— Свою жизнь.

Она с облегчением выдыхает, и я чувствую, как постепенно

успокаивается.

Я опускаю стекло вниз.