Ты об этом еще пожалеешь...

Когда всё было хорошо. И все были живы.

Качели скрипнули.

— Здравствуй, Лили.

Он сидел на качелях и раскачивался.

Он показался мне безумно красивым.

— Присаживайся?

Он показал на сиденье рядом с собой.

Я села.

Нет, он несомненно выглядел намного лучше и здоровее, чем при жизни.

Он улыбнулся мне и стал рассматривать. Я тоже смотрела на него. при жизни он никогда так светло не улыбался...

— Как здорово тебя видеть. Ты стала еще красивее.

— Ты тоже.

Он кивнул.

— Ты не поверишь... я сам сначала не верил. Здесь хорошо. Мне здесь гораздо лучше, чем в жизни.

— Ты не прав, — сказала я. — Ты ничего не знаешь о жизни.

— Я узнал достаточно.

Я потрогала его руку. Теплая, живая... И основательно упитанная. И даже загорелая. Я помню его страшно худым и бледным — теперь он стал отъедаться и отогреваться. Наконец-то.

— Знаешь, почему я пришел? Я знаю, что ты делаешь. Я хочу отговорить тебя.

Я переспросила:

— Ты?!

— Лили, пожалуйста... Я думаю, мне ты не откажешь?

— Ты хочешь меня отговорить?!

— Не связывайся с Волдемортом. Ты не знаешь, что он за человек... Вернее, он даже не человек. Он — воплощение Темной магии, а ты всегда ненавидела Темную магию! И вдруг ты связалась с ним? Не делай того, о чем ты потом пожалеешь. Ты же чувствуешь, что совершаешь ошибку...

— Разве ты не хочешь снова жить?

— Мне здесь лучше, чем при жизни. Мне никогда не было так хорошо, Лили, это правда! Если только из-за меня — не надо ничего менять. Пусть всё останется, как есть. Меня всё устраивает.

— А меня — нет!

— Ты уверена? — он нагнулся ближе ко мне. — Ты хочешь, чтобы я вернулся... Хорошо, я вернусь. К кому? Куда? Кому я там нужен?

Я растерянно пригладила волосы.

— Моим родителям? Или, может, твоим? Или моим учителям? Или директору? Что мне там делать? А здесь я наконец-то начал нормально жить...

— Ты нужен мне, — с трудом сказала я.

Он положил свою руку поверх моей и погладил.

— Ты уверена? Прости, но я спрошу: если я вернусь, я буду тебе нужен? Ты не бросишь меня? Ты будешь всегда со мной, что бы ни случилось? Кажется, мы при жизни вразнос поссорились...

— Я буду с тобой, — сказала я тихо. — Я люблю тебя.

Он хмыкнул.

— Как здорово это слышать! Нет, правильно я умер. Чтобы такое услышать, стоило умереть.

— А при жизни ты не хочешь услышать такое?

Он вздохнул.

— Знаешь, я же всё вижу, что происходит у вас. Я знаю, что творилось эти четыре месяца... Я видел, как ты стараешься. Спасибо. Знаешь, ты меня удивила. Я не ожидал, что ты так будешь бороться за меня...

Просто смотрю и ... сердце радуется. Теплеет. За меня никогда так не боролись... Спасибо.

— Я готова на большее.

Он вдруг засмеялся:

— После таких слов хочется вернуться назад!

— Наконец-то!

Он снова посерьезнел:

— Лили, не надо. Оно того не стоит. И — оно опасно. Это непроверенное и недоделанное оборудование, результат его применения непредсказуем. Зачем тебе рисковать?

— А я люблю риск. И Руквуд обещал...

— На самом деле они сами не знают, чем кончится эксперимент. А обещать — эти тебе пообещать что угодно! Хоть все звезды на небе... Они не знают, как работает хроноворот, вот и хотят на тебе проверить. Раз глупая девчонка сама подвернулась, сама навязывается... За твою жизнь никто не отвечает, понимаешь? И за последствия тоже. Вдруг ты повернешь хроноворот и — как в том магловском триллере — тебя распылит на всем пути от Солнца до Бетельгейзе в виде звездной пыли?

— Всё возможно, — беспечно сказала я.

— Зачем?

— А вдруг у меня всё получится?

Снейп рассмеялся.

— Я восхищаюсь тобой, Лили Эванс.

— Мне главное, чтобы в новом времени ты не разлюбил меня, а с остальным мы справимся!

— Я никогда не разлюблю тебя, — пообещал он. — Но я не хочу никакого времени. Не надо. Правда, не надо, Лили. Ты доверяешься не тому человеку...

— Мисс Эванс, вы готовы?

— Я готова.

Волдеморт и Руквуд напряжены. Я их понимаю: они скрывают свои мысли, но они тоже не хотят быть распыленными в виде звездной пыли на всем пути от Солнца до Бетельгейзе!

— Мисс Эванс, я должен еще сказать: этот хроноворот экспериментальный, это еще не чистый образец, — предупреждает Руквуд. — Мы не можем с уверенностью сказать, насколько сильно изменится время. Насколько исчезнет предыдущее время — или его влияние на новую субстанцию будет оказываться, и некоторые куски времени окажутся перемешаны... Возможно, что влияние нынешнего настоящего на хроноворот мы так и не смогли целиком устранить. То есть, если вашему Северусу суждено погибнуть с перегрызенным горлом в Визжащей Хижине, он так и погибнет когда-нибудь. Рано или поздно. Если вашему Блэку суждено попасть в Азкабан, он туда попадет. Если в Визжащей Хижине суждено использовать хроноворот, он будет использован — и так далее.

— Я всё-таки надеюсь на лучшее! — заявляю я.

— Мы так и подумали, — кивает Руквуд.

Я тоже надеюсь. Надеюсь, что в моем новом будущем мне никогда не придется встречаться с Волдемортом — ни разу! Надеюсь, мне не придется влиять на ход мировой истории. И не придется жертвовать собой ради жизни любимого человека...