Ты об этом еще пожалеешь...

Я не могу выбрать. Я не мудрец, не судья, не министр. Я просто пятнадцатилетняя школьница. И на меня всё это свалилось — а мне не найти решения. Это тупик. Я не знаю, что мне решить!

Если бы я была не одна, если бы не только Сириуса, но и меня кто-то поддержал...

Я не знаю. Дамблдор прав — надо подождать. Надо дать Мародерам время на исправление, а мне — на передышку.

...Я хочу верить, что Мародеры исправляются. Прошло почти три месяца, и пока они ведут себя образцово. Почему раньше так не было!..

Я видела, как Дамблдор и Макгонагалл нервничали, когда близилось первое полнолуние. Оно прошло прекрасно, и следующее за ним — тоже, и наконец-то все успокоились.

А я, наверное, стала уже маньячкой. Я услышала пару намеков... В общем, я хочу сама погулять по Хогвартсу в следующее полнолуние.

Моя прогулка начинается в час ночи.

Начинается прекрасно: выходя из Хогвартса, я слышу подозрительный шум в подземельях.

Днем бы его не заметили, но ночью в замке настолько тихо, что мышь бесшумно не пробежит.

Я спускаюсь на источник шума и застаю картинку маслом: Мальсибера, Эйвери, Крауча и всю их компанию, абсолютно невменяемых на вид, с палочками наперевес по очереди пуляющих заклятия в Мэри Макдональд.

Мэри уже почти без сознания.

Мэри — грязнокровка. Она курсом младше меня с Гриффиндора.

Когда под моим руководством Мэри уже доставили в Больничное крыло, Помфри уже кончила орать и Слагхорн уже загрузил своих подопечных качественной отработкой, мы вместе выходим из Больничного крыла. Все вместе — просто так получилось.

Меня потрясает, что они не раскаиваются. Ухмыляются. Принимают отработку и внушение как должное и — готовы продолжать. Это у них на лицах написано. Непробиваемые.

— Сто баллов со Слизерина, — говорю я. Слагхорн и Помфри тоже сняли порядочно, но в таких случаях мало не бывает.

Крауч ухмыляется мне в ответ:

— Как страшно...

— А почему тебе не страшно? В Азкабан захотел?

— Так вытащат же, — парирует он, и все гогочут. — Максимум через три дня.

Мне нечего ответить.

Я отделяюсь от их стройной компании и иду своим путем, а Мальсибер кричит мне вслед:

— Не делай возмущенную рожу, Эванс, словно хуже ничего не видела! Мы-то еще держимся в рамках, нам бы в голову не пришло затравить кого-нибудь оборотнем! Да мы перед вами, гриффиндорцами, просто невинные овечки!

— Невинность доказывай в Азкабане! — огрызаюсь я.

Крауч хохочет:

— Меня посадят, детка, не раньше, чем посадят вашего Блэка. А это случится после дождичка в четверг!

— Кстати, когда увидишь Блэка, передай ему респект от Темного Лорда! — орет Эйвери. — Классную идею он подал, чтобы врагов запирали в клетку к оборотню в полнолуние! Лорду очень понравилось! Теперь он хочет испробовать!

Я молча отхожу.

«Когда увидишь Блэка»...

Я надеюсь увидеть его не раньше завтрашнего утра.

И я подхожу к Гремучей Иве ровно вовремя, чтобы увидеть его через пять минут.

Я еле успеваю спрятаться за куст и наложить чары Ненаходимости.

У меня на глазах дупло в Гремучей Иве раскрывается, и оттуда выпрыгивают друг за другом большой пес, волк, олень и крыса.

Волк останавливается и принюхивается — я замираю с палочкой наготове. У оборотней невероятно чуткий нюх. Да и прочие животные поводят носами, чувствуя присутствие человека...

Я не хочу разделить судьбу Северуса! Я бесшумно усиливаю чары насколько могу. А могу я многое — говорят, что я очень сильная ведьма. А в минуты опасности моя магия возрастает колоссально.Оборотень перестает принюхиваться и просто воет на луну.

Затем вся компания рысью бежит по дороге к Запретному лесу.

Минутой спустя я слышу громкое пьяное пение, и мимо проходит Хагрид с фонарем. Они с оборотнем чуть не столкнулись. Хорошо еще, что Хагрид умеет себя защитить...

«Мы усилили меры безопасности»! «Теперь Ремус будет соблюдать их неукоснительно»! «Они раскаиваются»! «Они осознали свою вину»! «Они готовы на всё, чтобы ужасное происшествие вроде истории Северуса не повторилось»...

В голове стучит: они не остановились. Они не остановились. Они продолжают делать, как и раньше.

Когда я возвращаюсь к Хогвартсу, у меня готов план.

Глава 8

Я об этом еще пожалею.

За последние месяцы я слышала эту фразу много раз.

Мне говорили ее Дамблдор, Макгонагалл, Мародеры, Эйлин Снейп и слизеринский староста. Мальсибер, и Эйвери , и Мэри Макдональд.

Хватит лезть не в свое дело, хватит мутить воду, ты ничем не поможешь нам. Ты только всё испортишь. Ты сама пожалеешь, что затеяла всё это.

И я пропускала их слова мимо ушей, потому что я считала себя правой.

Но сейчас я впервые в жизни с ними согласна.

Я затеяла дело, о котором пожалею — уже жалею. План, который вызрел у меня ночью полнолуния, безумен. Он родился из безысходности, от отчаяния. Оттого, что я в тупике: все легальные пути продолжения для меня отрезаны, а любой план мести ударит по судьбе моих друзей.

Наверное, Дамблдор слишком сильно на меня надавил... Нет, не надо винить его. Он не виноват. Ему бы в голову не пришло, что примерная Лили Эванс слетела с тормозов и бросила вызов самому Волдеморту!

А я не боюсь Волдеморта. Теперь я, наверное, никого не боюсь.