Ты обещала не убегать

— Да, Ксюша, нашел! Он здесь и прямо сейчас следит за каждым нашим шагом, — Тимур все сильнее укрывал своим телом, словно теплым одеялом, а затем, зарывшись носом в мои волосы, твердо, четко и каким-то не своим голосом добавил:

— Сейчас ты сделаешь все так, как я скажу: не задавая вопросов, не оборачиваясь, не споря. Просто доверься мне!

Все внутри напряглось от его тона и силы, с которой он удерживал меня в капкане своих рук.

— Что происходит, Тимур?

— На счет три я тебя отпущу. На счет шесть ты спокойно, без эмоций, Ксюша, передашь мне в руки Тимошку, поняла? — проигнорировав мой вопрос, голосом не терпящим возражений продолжил Черниговский. — На счет десять сделаешь вид, что тебе стало плохо и упадешь в обморок. Дальше я все сделаю сам! Раз, два, три!

Тимур резко отпустил меня, совершенно ничего не понимающую, и отошел на пару шагов.

— Шесть, — донеслось со стороны Черниговского и я, как зачарованная, чмокнув сына в щеку, передала его в руки отца.

" Не оглядываться", — эхом отдавались в памяти слова Тимура и я смотрела перед собой, без остатка доверившись ему. Интуиция, которая проснулась еще на подходе к дому, сейчас трубила во все горны, что происходило что-то нехорошее и я должна послушать Черниговского.

Навстречу ко мне, размахивая руками, спешил карабинер, что пытался отвести меня в дом. Взъерошенный и недовольный, он что-то ворчал себе под нос, явно намекая на мою нерасторопность. Но я застыла на месте, продолжая стоять возле патрульной машины, и наблюдала за ним словно в замедленной съемке. Роберто постоянно что-то причитал, углубляясь в никому не нужные детали, правда уже обращаясь к Тимуру. Казалось, все это происходило не со мной, а с другими людьми в другой, параллельной вселенной.

— Десять, Ксюша! — как приговор, прозвучал голос Тимура и я, схватившись за голову, закачалась, прислонилась спиной к автомобилю и медленно, постанывая, сползла на землю.

— Боже, синьорина! Вам плохо? — первым заметил мой спектакль Роберто, а я, прикрыв глаза, старалась ничем себя не выдать.

— Амели, дорогая, что с тобой? — следом послышался встревоженный голос Тимура, настолько правдоподобный, что я усомнилась в правильности своих действий. Но тот факт, что он назвал меня чужим именем и говорил на итальянском, сомнений не оставлял — это был спектакль, правда, пока непонятно зачем.

— Пожалуйста, возьмите ребенка и посадите его пока в полицейскую машину, мне нужно помочь жене, — обращаясь к кому-то все также по-итальянски, просил Тимур. А затем, наклонившись ко мне, стал делать вид, что приводит меня в чувства, шепотом приговаривая по-русски:

— Еще немного, девочка моя! Только не открывай глаза!

— Что тут произошло?

— Конечно, увидеть такое!

— Я бы тоже замертво упала, если бы мой дом сгорел!

— Да с домом-то ничего страшного, просто девушка переволновалась.

Голоса, голоса, голоса. Казалось вокруг меня столпились все зеваки, которых до этого интересовал исключительно наш обгоревший дом.

Наконец, среди этого бедлама послышался напуганный и встревоженный голос Тимура:

— Ей нужно в больницу срочно! — кричал он на итальянском почти как местный: импульсивно и громко. — Вы не понимаете, моя жена беременна! Вдруг что с ребенком!

— Ну путь до больницы не близкий! — опять чужие голоса со всех сторон.

— Вы видели, что в городе творится? Бесполезно даже пытаться ее куда-то отвезти.

— Марио, Марио! Вы же можете включить сирену и проехать, минуя пробку? Помогите синьорине, а то и так потрясений много за день! Не хватало еще ребёнка потерять!

Марио, судя по всему, согласился, поскольку тут же Тимур поднял меня на руки и в считанные секунды, под одобрительные возгласы толпы усадил в салон полицейской машины, рядом с Тимошкой, а потом сел сам.

— Все хорошо, Ксюша, все хорошо! — захлопнув за собой дверь, прошептал Черниговский.

Послышался вой сирены и машина тронулась с места. Мы уезжали, бросив все наши вещи.

Тимошка испуганно капризничал, карабинеры пытались вырулить сквозь длинную очередь скопившихся автомобилей, а я не знала, что делать дальше: все еще притворяться беременной Амели без сознания или уже прийти в себя.

— Тим, иди пока ко мне на руки, малыш, — засуетился Тимур и помог сыну пересесть, а затем начал что-то ласково нашептывать тому. Плач прекратился и это всем находящимся в салоне помогло немного успокоиться.

— Как далеко нам ехать? — спросил Черниговский, сидящих впереди мужчин.

— На самом деле, городской госпиталь в двух кварталах от вашего дома. Но неделю назад он закрылся для проведения ремонтных работ. Ближайший в соседнем городе. Поэтому мы отвезем вашу жену к дежурному врачу. Это здесь, неподалеку. А уж там врач решит: нужно ли вас отправлять в Льерну или нет.

— Ксюша, — донесся очередной шепот Тимура, но уже адресованный мне. — Приходи в себя постепенно. К врачу нам не надо.