Ты пахнешь корицей

— Оттуда же, откуда и волки! — расхохотался я от щекотки.

— Не шуми, Вику разбудишь, — заткнула мне рот поцелуем Ася.

— Ну, давай! Начинай! Ты запрокинул голову, потому что все на удице смотрели в небо и увидел… — Ася нетерпеливо заерзала.

— Всё так и было, — обнял я её, прижимая к себе и наблюдая, как она морщится, кивает, теребит меня за плечо, устраивается поудобнее, — и они улетели, — заканчивал я сказку, которую видел своими глазами.

Небо за окном становилось бледно-синим, Аська отчаянно зевала, а у меня слипались глаза. Мы еще успели поцеловаться, но уснули на полуслове-полувздохе.

А проснулись от требовательного рычания Вики. Она редко плакала, то есть давала губам-лепесткам расплыться перед плачем, но мы исполняли всё, чего она хотела, не давая ни слезинки пролиться из глаз нашей девочки.

Вика сидела в кроватке, рычала и радостно отгрызала голову новому плюшевому волчонку. Одну лапку и хвост она уже отбросила на подушку.

— Викёныш, не надо грызть волчонка, — подхватил я на руки теплую розовую кроху.

Она тут же укусила меня в щеку. Небольно. Но так требовательно, будто хотела сказать, много ты знаешь, папка, хочу и грызу.

— Вика, — Ася забрала у меня дочь и сунула ей бутылочку с молоком и настоем каких-то сладко пахнущих трав. — Не кусай больше папу, Вика, — поцеловала Ася нашу кроху в розовую ручонку.

— Пусть кусает, Ася, — покачал головой я.

Мне стало так спокойно рядом с моими девочками, так уютно и тепло. А день за окном был ветряный и неспокойный. Деревья гнулись от резких порывов, лепестки белого шиповника устилали черный асфальт. Серые тучи закрывали солнце, даже несколько капель дождя ударило в стекло. Потом опять выглянуло бледно-желтое солнце.

Зазвякал мой телефон.

— Вы приедете, старлей? — Йорик был почтителен и собран. — Адрес сообщением пришлю. Ждем через полчаса. Собираемся выдвинуться к старому магу утром. Он, как ни странно, принимает до полудня.

— Надо бы начальству доложить, — ответил я, — а то, — я посмотрел на подобравшуюся Аську и сказал совсем не то, что собирался, — по головке не погладят за самоуправство.

А думал: «Вчера чуть не убили, сегодня убить могут, и никто не узнает, во что мы вляпались втроем. То есть теперь уже вчетвером».

— Есть, старлей, я позвоню начальству, — нейтральным тоном ответил Йорик и отсоединился.

— Ты во что-то нехорошее вляпался, Тём? — Аська посадила Вику догрызать волчонка и обхватила меня так, что стало трудно дышать.

— Нет, нет, милая. Что ты? — булькнуло сообщение, нажал пальцем свободной руки на кнопку, прочитал.

Адрес. Ясно, опять ехать на окраину города.

— Сегодня воскресенье, все отдыхают, — Аська вцепилась в меня намертво, заставила отложить телефон.

— А мне надо работать, уволят, что есть будем? Плюшевых волчат? — попытался я шутить.

— Позавтракай, тогда поедешь, — отцепилась от меня Аська.

Она осторожно подхватила Вику поперек животика и понеслась в кухню. Посадила дочь на высокий сульчик, дала ей вторую бутылочку и волчка.

Ася засуетилась, подогревая молоко для кофе, нарезая сыр и ветчину, намазывая булку маслом. Я сидел и любовался то на готовящую завтрак мне жену, то на дочь, прилежно грызущую третью лапку безголового волчонка.

— Горячие бутерброды сделать? — жена налила мне большую чашку кофе с молоком.

Полулитровая коричневая чашка с моим именем мне очень нравилась.

— Так сойдет, — вцепился я в бутерброд.

Черные квадратные тарелки, которые притащила в нашу новую квартиру Аська, я раскокал через месяц, уж очень они мне не нравились. И теперь у нас были нормальные круглые фарфоровые тарелки с цветками белого и розового шиповника по краям. А я освоил-таки посудомойку, хотя сам мыл посуду гораздо быстрее, чем этот агрегат.

На кухне было еще уютнее, я беззаботно говорил о планах на вечер, но мерзкое беспокойство заползало под майку, кололо острыми коготками спину, шуршало мурашками по ребрам.

— Тём, — Аська встала напротив меня, — что у тебя случилось?

— Всё хорошо, — заученно произнесли мои губы и язык.

А я сам глупо улыбнулся, стараясь впитать и запомнить заботу и ввнимание моей жены.

— Я — волк, Тём, чую, что-то стряслось, — Ася подлила мне кофе и молока.

— Вика перегрызла провод от ноута, — наябедничал я, — новый провод купите, когда гулять пойдете.

— Хорошо, — Аська отобрала у Вики тельце волчонка и погрозила дочке пальцем, — нельзя, Вика, нельзя. Еще ваты наешься.

— Постараюсь побыстрее вернуться, — обнял я Аську, поцеловал в нос Вику и выскочил, будто за мной гнались.

Маршрутку я увидел у остановки, успел в неё прыгнуть. Мне не нравились окраины, мрачные, с заколоченными домами, с пустырями и странными сараями, но дом, в котором меня ждали Йорик, Командор и потерянная душа, был сказочным. Он белел среди отцветающих яблонь и кустов белого шиповника, одноэтажный волшебно уютный снаружи, с красной черепицей, блестящим флюгером-драконом и прозрачными стеклами в окнах. Интересно, чей это дом?

— Опаздываете, старлей, — буркнул вместо «здрасьте» Командор.