Ты плоть, ты кровь моя

Еще одна машина из постоянно прибывающего потока, текущего мимо парка, медленно подъехала к тротуару и, замедлив ход, остановилась. Доналд поднялся, не сводя глаз с мужчины в синем костюме, который вылез из нее, запер дверцу, быстро оглянулся вокруг и исчез за дверью с буквой «М».

Доналд вошел в туалет и направился к писсуарам. Человек в синем костюме был здесь единственным посетителем. Доналд встал через два места от него и расстегнул «молнию» на ширинке. Через пару секунд он бросил взгляд в сторону мужчины, и тот ему подмигнул. Ему за пятьдесят, решил Доналд, круглое красное лицо, лишний вес. Человек снова подмигнул, и Доналд кивнул в ответ.

Не застегивая ширинку, мужчина отступил назад и зашел в одну из кабинок, оставив дверь открытой. Доналд видел, что он сел там, спустив брюки до колен.

Доналд резко повернулся, шагнул к нему и с силой врезал ногой по двери, распахнув ее полностью. Мужчина заорал и попытался встать, но тут увидел нож в паре дюймов от собственного лица.

– Нет! Не надо! Пожалуйста!

– Карманы выворачивай, живо! – Так, бумажник, мелочь, ключи. – Положи! Положи все на пол! А теперь подвинь ногой ко мне, сюда!

Доналд подобрал бумажник, деньги, а ключи от квартиры отбросил пинком к стене.

– Ключи от машины!

– Нет, не надо!

Нож дернулся вверх, прямо к его глазам, и человек, вздрогнув, прикрыл лицо локтем. Доналд ударил его в грудь.

– Ключи от машины, быстро!

Он выхватил связку из руки мужчины и отскочил назад, с грохотом закрыв дверь кабинки. Маккернан несколько раз пускал его за руль, когда сам был слишком вымотан или слишком пьян, и Доналд сейчас волновался, сумеет ли он вспомнить все, что нужно. Ему понадобилось несколько минут, чтобы завести машину и разобраться с переключением передач, а мужчина в синем костюме все это время сидел в своей кабинке в спущенных брюках и плакал.

23

К лондонскому вокзалу Сент-Панкрас поезд должен был прибыть практически вовремя. В пути Элдер читал и смотрел в окно, стараясь отключиться от разноголосого шума – почти все вокруг трепались по своим мобильникам. После нескольких дней совершенно отвратительной погоды, причина которой заключалась в чем-то произошедшем (или, наоборот, не произошедшем) над Азорами, утро сегодня было ярким и солнечным, трава в полях блестела серебром. Он читал «Сокол для батрака» Барри Хайнса, о мальчике из заброшенной деревушки, воспитывающем охотничьего сокола. По этому роману был снят фильм, но Элдер его не видел. Маленький, тщедушный ребенок, которого все обманывают; над ним издеваются в школе, на него почти не обращают внимания дома. Настоящего сокола у него нет, вместо этого он приручил пустельгу, и та научилась возвращаться к нему на руку, и если бы он не полюбил эту птицу, у него бы вообще ничего в жизни не было. Просто плыл бы себе по течению. И кем бы он стал в итоге?

Когда мы взрослеем, размышлял Элдер, из какой бы семьи мы ни происходили, нам всегда нужно что-то еще, что-то дополнительное, помимо семьи. Для Кэтрин это спорт, для Сьюзен Блэклок было драматическое искусство, а для Шейна Доналда… а для него это был Алан Маккернан. Ярмарки и ранний рок-н-ролл да еще стремление хоть кому-то причинить боль. А потом секс и снова боль. И полная власть над кем-то. И вот теперь, после тринадцати лет в тюрьме – половина его жизни! – а потом под надзором полиции, он подался в бега. Бродит где-то сам по себе. И наверное, чинит зло.

Солнце по-прежнему ярко светило на поля, тенью выделяя деревья; вот маленький ребенок, ехавший рядом с матерью на трехколесном велосипеде, остановился и помахал проходящему поезду ручонкой. Элдер захлопнул книгу и прикрыл глаза. Менее чем через двадцать минут он будет в Лондоне.

Район Лондона, в котором обитала Шиобан Бенэм, располагался на значительном расстоянии от ближайшей станции метро; улицы вокруг Сент-Панкрас были наглухо забиты машинами, длинная очередь на такси продвигалась медленно. Элдер посмотрел по карте и решил, что лучше пойти пешком. Проститутка на углу Гудз-уэй едва взглянула в его сторону, когда он проходил мимо. Лет семнадцать, подумал Элдер, максимум восемнадцать, на шее царапины, длинные рукава скрывают следы уколов.

Противоположную сторону улицы занимали разнообразные авторемонтные мастерские вперемежку с магазинчиками, торговавшими подержанной офисной мебелью и сомнительным антиквариатом. Небольшой парк сменился территорией больницы Сент-Панкрас, потом Элдер миновал новые офисные здания и вход в Центр садоводства; улица поднималась все выше, уходя от канала. Теперь пошли жилые дома, низкие здания из пожелтевшего кирпича, а за ними – террасные дома поздневикторианского периода, потом Камден-сквер. Улица Саут-Виллас ведет с холма вниз; солидные особняки, уже давно разбитые на отдельные квартиры. Шиобан жила в третьем по счету доме, на третьем этаже. Фамилия – Бенэм – была аккуратно выписана красными чернилами на карточке, висевшей рядом с дверью вместе с другими.

– Вы не сантехник?

– Боюсь, что нет.

– Тогда вы полицейский.

– Признаю свою вину.

– Поднимайтесь.