Ты под моей кожей (СИ)

Деликатное покашливание заставило нас нехотя оторваться друг от друга. Никита выехал в коридор и слегка насмешливо смотрел на нас. Лицо запылало от смущения, и я уткнулась носом в плечо Миши. Мужчина тяжело дышал, поглаживая меня по голове и пропуская тяжёлые пряди сквозь пальцы. С недавних пор я люблю лёгкие прикосновения этих ладоней к своим волосам. Хотя раньше терпеть не могла, когда кто-то трогал мои волосы. Только Никите иногда позволяла.

— Мне бы в ванную попасть, — пытаясь скрыть улыбку, сказал Ник.

— Проходи, — не отпуская меня со своих рук, Миша направился на кухню.

Никита хмыкнул и подмигнул мне, когда я выглянула из-за широкого плеча мужчины. Ууу… Сводник.

Миша сел за стол и усадил меня к себе на колени. Повернулась к нему лицом и начала стягивать с широких плеч пуховик, который он так и не снял. Мужчина молчал, с улыбкой наблюдая за моими действиями и помогая мне его избавить от верхней одежды. Когда увидела, что под курткой была лёгкая футболка, начала возмущаться:

— Почему без шарфа? Горло открыто! Заболеть хочешь?

— Я никогда не болею, — Мишка сидел с довольным видом, слушая, как я возмущаюсь.

— Ну-ну, — поджала губы. — Богатырь нашёлся. Заболеешь, лечить тебя не буду, — вздернула нос, сложила руки на груди и отвернулась.

— Даже не пожалеешь? — уже горячие пальцы мужчины начали бегать по рёбрам, вызывая громкий смех.

— Нет, — пытаясь увернуться от прикосновений, хохотала я.

— Даже мёду не дашь больному и несчастному мишке?

— Только малиновое варенье, — изловчившись, выскользнула из крепкой хватки мужчины. — Ложечку облизать, — показала язык.

Мужчина громко расхохотался, запрокинув голову назад. А у меня дыхание в этот момент перехватило, таким красивым он был. Счастливым. Живым. Мужественным. Родным.

— Миш. Я так тебя люблю, — серьёзно сказала я, снова приближаясь к мужчине.

Мужчина перестал смеяться. В один миг стал серьёзным. В глазах одна за другой мелькали эмоции, а на лице выражение детской беззащитности. Моё признание его ошарашило. Хоть я и говорила ему уже эти слова. Тогда. В подъезде. Но сейчас они были не менее значимыми. Поняла, что Миша желал снова услышать моё признание. Ничего не значащие слова. Для меня ничего не значащие. А Мишке они были нужны.

Привыкшая скрывать эмоции ото всех, я замечала, что порой Мишка не понимал моей реакции на свои поступки. Несколько раз замечала, что он бы хотел более бурной реакции на свои подарки. Думал, что они мне не нравились. Но как ему объяснить, что я привыкла полагаться только на себя? Что мне приятно принимать его подарки, но при этом жутко неловко. Сразу хочется дать чего-то взамен, в гораздо большем объёме.

И поэтому, моё признание, сказанное тихим голосом, так ошарашило мужчину. Вызвало такой всплеск эмоций в любимых серых глазах. Обняла мужчину и прижала его голову к своей груди. Едва слышным шёпотом, чтобы он касался только его ушей, стала говорить о своих чувствах:

— Я очень сильно тебя люблю, Мишка. Даже не знаю, как такое возможно… только увидела тебя на том стадионе, так сразу и влюбилась. В твои глаза добрые, в фигуру, в улыбку. А потом я узнала тебя чуть ближе и пропала. Не верится, что люди такие бывают добрые. Кто-то скажет, что ты чересчур мягкий, но для меня ты самый прекрасный, самый необходимый…

Мужчина не дышал. Руки на моей талии замерли. Миша вслушивался в каждое моё слово, боясь хоть что-то упустить.

— И я уже жизни не представляю без тебя. Прошло всего две недели с момента нашего знакомства, а мне кажется, что ты в моей жизни был всегда, — поцеловала тёмные волосы, которые ещё хранили запах мороза и улицы.

Руки на талии сжались сильнее. Миша снова усадил меня к себе на колени и поцеловал за ушком.

— И я тебя люблю, моя волшебная девочка. Как увидел тебя семь лет назад в детском доме, так и пропал. Такую хрупкую, в белом платье, похожую на фею. Дюймовочка моя.

— Так это правда? — ладошками обхватила лицо мужчины. — Правда, что ты меня уже давно знаешь? Ник сказал, что того медведя мне ты подарил.

— Да, моя маленькая. Правда. Ходил и смотрел на тебя. Подойти боялся. Заговорить. Тебе шестнадцать всего было, а я уже взрослый лоб.

— Почему же не подошёл, когда я подросла? — ласково спросила я, поглаживая щёки мужчины.

— Я заграницу уехал, а когда вернулся, тебя в детском доме уже не было. Найти я тебя не смог, — Миша зеркально повторяет мои прикосновения. — Искал, но не нашёл.

— Почему же не смог? — улыбаюсь, а у самой слёзы в глазах. — Смог.

— Смог, — Мишка обхватывает мою шею ладонью, притягивает к себе, и с напором целует меня. — Смог. И больше отпустить не смогу.

— Так не отпускай, Миш. Никогда не отпускай, — всхлип вырывается из груди.