Ты покоришься мне, тигр!

Калечит зверей не только болезнь, но и порой сам человек. Для пополнения номера Лидии Жиги был прислан годовалый львенок. Мне сразу же бросилась в глаза его странная походка. Сначала я не мог понять, почему при ходьбе он неправильно ставит лапы, от запястья сильно выбрасывает их вперед? Осмотрев его лапы внимательно, я увидел, что у него с корнем вырваны когти. Это было сделано во избежание неприятностей для дрессировщика в будущем.

Видимо, от этой мучительной операции львенок стал болезненно нервным и боялся человека. На манеже он метался в безумном страхе, не давая никому приблизиться. На его артистической карьере можно было поставить крест.

Бывают у зверей и органические заболевания. У леопарда Ранжо сначала редко, а потом все чаще стали случаться припадки. Точь-в-точь, как у людей, на нервной почве. Врачи установили болезнь нервной системы и сердца. Лечить такое заболевание трудно у людей, а уж у зверей тем паче. Так Ранжо и жил до конца своих дней с этим недугом. Хорошо еще, что приступы не прихватывали его во время представления, а только за кулисами.

После приступа Ранжо некоторое время находился в расслабленном состоянии. В эти минуты нельзя было смотреть на него без сострадания. Его взгляд, казалось, взывал: «Люди, помогите!» Но что, кроме ласки и утешительного слова, я мог ему дать? Ничего! Никакие сердечные лекарства не помогали. Я ухаживал за ним со всей заботливостью, и он дожил до двадцати лет. Освобожденный потом уже от артистической службы, он постепенно увядал от старости, и в одно печальное утро вздохнул в последний раз.

Сколько же нужно преодолеть трудностей и проявить изобретательности, чтобы вылечить заболевшего хищника. Ведь и они не любят принимать лекарства, и у них во время болезни пропадает аппетит, и они становятся капризными, как дети.

Лекарство, имеющее запах и вкус, зверь не примет, даже проголодав несколько дней. Ничего не поделаешь, приходится прибегать к обманным манипуляциям. Легче всего спрятать таблетку или порошок в небольшой кусочек мяса, сложенный пакетиком, который зверь, не разжевывая, проглатывает. Но такой способ годится только тогда, когда он не потерял аппетита. А если он ничего не желает брать в рот?

Зимой 1943 года, после гастролей в Омском цирке, мы перевозили зверей для погрузки в товарные вагоны в автомашинах. Для тепла клетку прикрыли сверху чехлами.

В середине пути что-то в машине испортилось, и мы стояли около двух часов. Этого было вполне достаточно, чтобы два молодых леопарда — Роза и Мерси — и черная пантера Цыганка схватили воспаление легких. Мороз-то был свыше тридцати градусов.

Признаки заболевания обнаружились уже в вагоне, причем у леопардов появились раньше, чем у Цыганки. Необходимо было дать только что появившийся тогда сульфидин. Но звери отказывались от пищи и, следовательно, от лекарства. Значит, надо их обмануть во что бы то ни стало. И я обманул!

В трубку длиною сантиметров восемьдесят насыпал с одного конца сульфидин, смешанный с сахарной пудрой. Раздразнил Розу палкой, она схватила ее зубами, а я моментально вставил ей трубку в угол пасти и вдунул порошок. Зверь сейчас же начал облизывать запорошенный рот и невольно проглотил лекарство. Так же поступил я и с остальными больными.

Не всегда удавалось попадать точно в рот, и сульфидина, который тогда было очень трудно доставать, расходовалось больше. Когда заболела Цыганка, лекарства для неё осталось мало. Роза и Мерси стали поправляться, а Цыганку я привез в Ижевск в безнадежном состоянии.

Но трубку можно применить только раз. Вторично зверь не даст себя подловить. Едва завидев трубку, он уходит в дальний угол клетки. И тогда приходится сидеть перед ним с замаскированной трубой часами и выжидать удобный момент.

Существуют специальные клетки-фиксаторы. В них с больным животным можно проделывать всевозможные манипуляции. Но эти клетки надо употреблять только в исключительных случаях и очень осторожно, считаясь с характером зверя. С иными хищниками от насилия может случиться шок. В Луганском зверинце в такой клетке погиб леопард, которому собирались всего лишь подрезать вросшие в подушечки лап когти.

А как же звери лечатся сами, в тайге или джунглях?

Дж. Корбет и другие естествоиспытатели, охотники и зоологи рассказывают в своих книгах о том, что у убитых животных обнаруживались давно зажившие ужасные раны, полученные в схватках или от выстрела охотника. Значит, они справляются и со сложными случаями. Пытался же мой Ранжо ампутировать себе хвост.

В природных условиях животные более закалены и не так восприимчивы ко всякого рода заболеваниям. А если они и заболевают, то сами находят средства лечения, пользуясь природными лекарствами: травой, листьями, ветвями, корнями растений, солончаками и т. п.