Ты принадлежишь мне

Хмуро смотрю в ответ. Не нравится мне это всё…

— А как же охрана? Нет, — я качаю головой, когда вижу, что Женя начинает злиться, — я не говорю, что собираюсь пойти и прогуляться, но просто если бы мне понадобилось, то я могла бы пойти с ними?

— В этой квартире им тебя проще защитить, чем где-то на улице. Я пока не знаю, что произошло с самолетом. И мне будет спокойнее, если ты останешься в более безопасных условиях. Обещаю, через два дня мы улетим.

— Ладно, — притворно грустно вздыхаю я, — договорились, так и быть, посижу пару дней спокойно.

На прощание Женя вновь одаривает меня страстным поцелуем, и со словами: «Не шали, ну или шали, но не сильно», — вместе с четырьмя амбалами, ждущими его в коридоре, покидает меня.

Какое-то время разглядываю одну из скульптур в гостиной.

Так и тянет «пошалить», настроение какое-то шальное, что ли? Особенно когда Тарасенко эдак пальцем погрозил, со снисходительной улыбкой. Будто я ребенок маленький, а не взрослая самостоятельная женщина…

Не без усилия задавливаю в себе это желание и решаю попутешествовать по квартире моего мужа, с исследовательской целью. Нет, можно, конечно, посуду убрать со стола, но заботливая Анастасия Игоревна уже занялась уборкой и готовкой обеда для меня и охраны, когда я заглянула на кухню. Можно завалиться и еще поспать, но как-то уже не особо хочется. А вот пошарить по углам? Почему, собственно, нет? В конце концов, это теперь и мой дом, и будет глупо, если я тут не проверю каждый закуток.

Квартира оказалась обычной скучной квартирой без каких-либо личных вещей, потому что, как Женя и сказал ранее, купил он её всего пару месяцев назад и потому толком еще не успел обустроиться.

Единственные личные вещи мужа я нашла в нашей спальне, это была его личная одежда и гигиенические средства в ванной. На этом всё.

Печально, и к вечеру, я уже думала, что на стенку от безделья буду лезть, пока не увидела в комнате охраны компьютер, в котором, вполне возможно есть интернет. Вот только осталось справиться с четырьмя амбалами, и попасть в собственную почту. Для чего? Ай, сама даже знать не хочу, для чего. Говорю же — от безделья, ну и еще, хотелось бы все же с Иришкой поговорить. Я уехала, и не знаю, все ли с подругой нормально. Вдруг, ей какая-то помощь нужна срочная?

Тоскливо вздыхаю. Все же отказаться от своей семьи очень трудно. Как бы оно там дальше ни сложилось, но уж Ира-то точно ни при чем и наверняка очень переживает. А ей нервничать вообще нельзя, как и тете Любе.

Женя появляется в восемь вечера. Уставший, голодный как волк.

В первую очередь жадно целует меня в губы, а затем тащит на кухню. Я ужинала пару часов назад, но компанию мужу составить не против.

Смотрю на него и с удивлением понимаю, что безумно соскучилась и жду не дождусь, когда же он закончит с ужином и я смогу использовать его по назначению.

Женя замечает мой алчущий взгляд и расплывается в понимающей улыбке.

— Кажется, кто-то соскучился? — он забавно играет бровями.

— Еще как? — ухмыляюсь в ответ и наиграно деловым, холодным тоном добавляю: — Ты мой муж и обязан отдавать мужнин долг, поэтому поторапливайся.

Взгляд Тарасенко становится горячим, а улыбки на лице больше нет.

— Сейчас я тебе все долги отдам, дорогая, — вкрадчиво почти шепчет он.

В душу закрадывается легкий, будоражащий нервы страх. Кажется, я немного переборщила с тоном.

А Женя медленно вытирает губы салфеткой, кладет её на стол и так же медленно надвигается на меня, прищурившись.

В этот момент становится реально страшно и в то же время смешно, а еще внизу живота разливается тепло.

Резко вскакиваю со стула и несусь на выход из кухни.

Не знаю, то ли Женя дает мне фору, то ли действительно не ожидал, что я побегу, но он явно отстает, пока я с визгом несусь к лестнице, а затем уже в сторону спальни.

Нагоняет меня Тарасенко уже в ванной комнате.

Я весело визжу и брызгаюсь в него водой: пока мы ужинали, попросила Анастасию Игоревну подготовить горячую ванную.

Спустя час мы оба, наконец-то чистые и немного запыхавшиеся, валяемся на постели. Женя лежит с полуприкрытыми глазами и уже дремлет. Под его глазами темные круги. Он явно устал за сегодняшний день и точно сильно нервничал. Не знаю как, но за эти несколько дней я начала учиться понимать его и чувствовать его эмоции. Вот и сейчас ощущаю, что лучше отложить сложные разговоры до завтра и дать Тарасенко отдохнуть.

А утром, я прошу доступ к интернету. Вот только взгляд моего мужа тут же становится настолько ледяным, что мороз по коже.

— Нет, — лаконично отвечает Женя и возвращается к своему любимому гаджету, с которым почти не расстается с начала завтрака.

— Нет? — я в растерянности. — И это всё, что ты мне ответишь? Даже никак не пояснишь своего ответа?

Женя бросает на меня свой стальной взгляд, от которого хочется подпрыгнуть на месте, убежать и куда-нибудь спрятаться, поджав хвост. Вот только на сильный страх у меня всегда реакция одна — злость. Причем очень сильная.