Ты сказала, что это сработает

– Привет, – сказала Холли, и младенец кашлянул и захныкал. Холли издала восторженный звук и вытерла с щеки большую-пребольшую слезу.

– Такая маленькая, – вздохнув, сказала Саммер.

Женщина в синем костюме подняла скользкого на вид младенца и положила его на грудь Роузи.

– Привет, моя дорогая девочка. – И она бросила быстрый взгляд на Холли.

Лицо Холли, освещенное экраном, излучало тепло. У Роузи лицо было иссушенным и сосредоточенным, но ласковым и тающим от любви. И я знала, что этот момент был подарком Вселенной. Что после всех этих лет я нахожусь рядом с Холли и присутствую при всем этом. Мне хотелось сказать всем в палате, с самым обыденным видом копошившимся вокруг Роузи: «Погодите, погодите. Притормозите! Посмотрите!»

Телефон вдруг упал – вероятно, державший его отвлекся, – и весь экран заполнила толстая бело-голубая блестящая веревка.

– Это что такое? – ахнула Холли. – Что за штука на ребенке?

Она поперхнулась и, закашлявшись, отвернулась.

– Это пуповина, – сказала я.

– Как? Такая огромная? – Она снова поперхнулась, и я не смогла удержаться от смеха.

– Нам ребенка не видно! – крикнула Саммер.

Телефон передвинули, и Роузи сказала:

– Не смотри, Хол. Сейчас будем перерезать пуповину.

Холли зажмурилась, потом передумала и снова открыла глаза:

– Нет, я смогу. Все в порядке.

Но, несмотря на это, она дважды поперхнулась, добавив:

– Они все правильно делают? Надеюсь, это старший ординатор, потому что я не хочу, чтобы из-за студента-медика у нашей малышки был некрасивый пупок.

И вот так Холли снова стала Холли.

Остаток пути Холли глаз не отрывала от Роузи и новорожденной, пытающейся приладиться к материнской груди. Холли сказала нам с Саммер:

– Как только мы узнали, что будет девочка, мы решили назвать ее Эленор.

Мне было трудно следить за дорогой, но я была полна решимости доставить подругу домой, к семье. Они должны были быть вместе. В жизни любой пары это очень личное время. Я знала это, потому что у нас с Джеффом этого не было. На все занятия по подготовке к родам меня сопровождала Кэти. Она неотрывно смотрела мне в глаза во время схваток, держала мои дрожащие ноги при последних толчках.

Слушая Холли и Роузи, я снова свернула на проторенный путь размышлений о том, как много пропустила за эти годы, вляпавшись в брак, в то время как могла бы активно выбирать себе партнера. Осталась вместо того, чтобы уйти, потому что не могла высказаться и выбраться. В прошлом острота этой потери усугублялась осознанием того, что я из-за боязни конфликта не справилась с этой задачей и не научилась добиваться своего.

Но в этой поездке я научилась многому. Первые слезинки, которые вытекли у меня из глаз и покатились по лицу, я попыталась скрыть. За ними последовали другие. Я услышала, как завозился Арахис, его голова возникла у меня на плече. Он лизнул мою челюсть, поймав соленую влагу. Я рассмеялась – получилось то ли хихиканье, то ли всхлип; облегчение было такое полное, такое приятное, точно я съела что-то вкусное.

Саммер посмотрела на Арахиса и по-доброму сказала:

– О-о-о, Сэмми.

И я решила, что в этом имени появилось какое-то новое значение.

– Эленор, познакомься с моими подругами, – произнесла Холли певучим тоном, какой появляется у каждой матери, как только рождается ребенок.

Глава 28 Спутница жизни

В пятнадцати километрах от больницы Святой Марии, в которой лежали и Кэти, и Роузи, Холли отстегнула ремень безопасности и вскинула на плечо сумку. Зазвучал сигнал безопасности.

– У нас есть еще десять минут, – сказала я.

– Я знаю.

– Холли.

Она снова пристегнула ремень, но казалось, вот-вот выпрыгнет из машины.

– Не думаю, что тебе удастся пронести туда Юту. По крайней мере, пока мы не проясним это с боль- ницей.

– Я спрячу ее в сумочке.

– Ты будешь брать на руки ребенка. Целовать Роузи. Юта – животное и общалась с кучей других животных. Кошка – неподходящая компания для Роузи и ребенка. Оставь Юту. Вымой руки. И иди к Роузи.

Холли моргнула.

– Я послежу за ней, – вызвалась Саммер и прижала к груди мурлыкавшего котенка.

Холли заерзала и обхватила мое запястье холодными костлявыми пальцами.

– Я нервничаю. Поверить не могу, что сейчас увижу малышку.

Она отстегнула ремень, и снова, точно правильный ответ в телевикторине, зазвучал сигнал. Холли послала поцелуй Саммер.

– Позаботьтесь друг о друге.

– Клянемся! – хором воскликнули мы и засмеялись над нашим единодушным порывом.

Я подъехала к полукруглому входу в больницу и остановила машину. Холли выпрыгнула и помчалась по тротуару, а я словно вернулась на сто лет назад, когда подвозила ее на семинар по истории. Она исчезла за вращающейся дверью.

– Она загребает ногами, как страус эму, – сказала Саммер.

– Как думаешь, мне удастся провести Арахиса к Кэти?

– Нашла у кого спрашивать про правила поведения. Но нет. Не удастся. От этого пса пахнет панкейками и мокрой шерстью. И потом, возможно, это действительно противозаконно. Обычно меня такие вещи не парят, но путешествие вышло эпическим. Сейчас главное – не облажаться.

– Ты на удивление мудра, Саммер.