Ты станешь моей

— Кто ты? А-а-а-а, это ты! Веселишься? — ехидно заулыбалась, скорчив рожу этому высокомерному индюку. — Весело т-тебе со своей Ирочкой? Ик! — я икнула и несколько раз кулачками ударила по груди араба. Если бы мы остались наедине, он бы меня точно порвал от ярости, как пёс шёлковые трусики.

— Вот ведь. Неугомонная! Ярости на тебя не хва…

— Ника, моя девочка, что случилось? — а вот и папочка объявился.

— Папуля-я-я, спаси меня! Пожал-ста-а-а! — завыла я.

— Кажется, ей плохо! — сказал Волк, легонько шлёпнув меня по щеке.

— Как так вышло? — папа потрепал меня по плечу.

— Ой, отстаньте, я спать х-хочу-у-у.

— Ника, на нас смотрят люди… — зло отчитал меня полушёпотом. — Что мне с тобой делать? — призадумался. — Волкан, могу ли я тебя попросить? Пожалуйста, отвези мою дочь домой. Хорошо?

— Да без проблем, Олег Петрович, — я кожей почувствовала коварную ухмылку черноглазого упыря.

Ну вот они и договорились. Поделили добычу. Папочка сбагрил меня маньяку за мешочек золотых, так сказать, чтобы рассчитаться с долгами, теперь доволен донельзя. Классно, чё! А моё мнение всем до лампочки. Я чувствую себя разменной монетой. Негодяи!

— Нет, нет! У тебя нет сердца, папа-а-а! — запротестовала я. — Не отдавай меня этому демону, он меня сожрет! Прошу, помилу-у-уй!

— Да что ты за глупости несёшь, дочь? Тебе надо под холодный душ и выспаться как следует.

— Ирина отлучилась в уборную, передайте ей, что у меня появились ну очень важные дела, — властные руки Волкана сильней вцепились в мою талию. В голосе заиграла усмешка.

— Не волнуйся, — отец дружески похлопал «будущего зятька» по плечу. — Передам. Главное, о Нике позаботься. Если вдруг ей станет плохо, срочно звони мне.

— Да вы не волнуйтесь, занимайтесь делами, гостей вон сколько важных понаехало. Мы справимся, — прозвучало уж очень зловеще.

— Чёрт, — меня замутило. Пришлось зажать рот ладошками. А так хотелось выплюнуть парочку «вежливых».

Прижав теснее к себе, приобняв за талию, Волкан повёл меня к гардеробу. Я моментально почувствовала жар его тела. У меня неумолимо сильно закружилась голова. Господи, какой же он все-таки горячий, не перестану удивляться. Не мужчина, а печка.

Забрав наши вещи, Волкан упаковал меня в пуховик и прыснул:

— Зря ты отказалась от шубы, пупс. Но я не жмот, можем завтра наведаться в магазин. Попытка номер два. Неужели ты ни капли не завидуешь Ирине? В шубе от меня она похожа на королеву.

Вот что за человек такой надменный, без короны ну никак, а? Воротит от тебя, Волк. Не от алкоголя, а от тебя, блин.

— Высокомерный баран! Я не продаюсь! — гордо ответила я и, кажется, на минуту отключилась, как только мы вышли на свежий воздух. Меня поймали надёжные мужские руки, оторвали от земли, как куклу. Стало вдруг так хорошо, невесомо, беззаботно. Хотелось прижаться всем телом, всем сердцем к источнику этого райского тепла, раствориться в нём, растаять. Удивительные ощущения. Я могу огрызаться, сопротивляться до потери пульса, но реальность не обманешь. Чувства не перевоспитаешь. Разве что на это уйдет тонна времени.

Я корчила ему рожи, выкрикивала какие-то гадости, уже не помню, что именно, пока он достаточно грубо укладывал меня в такси.

— Папа меня сбагрил. Красную шапочку на заклание к волку. Ах-ха!

— Я отшлепаю тебя, Ника. Клянусь, до синяков выдеру по попе! — он поймал меня за подбородок, клацнул зубами возле носа, угрожая. У-ух, как страшно!

— Отвали! — без боя не сдаюсь.

— Нет на тебя управы, острая штучка. Что ж, будем воспитывать! Ты едешь со мной, Вероника. Мы всё решили! Ты мне подчинишься. Сегодня же.

Мороз побежал по затылку, колени трясутся от переизбытка металла в его голосе. Решили они, ха! Враг не пройдёт. Ты ещё пожалеешь, что связался со мной. Я устрою тебе весёлую ночку, после которой ты засунешь свои намерения куда подальше и побежишь обратно в свою родную песочницу, то есть в Эмираты, так прытко, что пятки будут сверкать.

— Бе! — я всё никак не унималась. Издеваясь, показала ему язык в машине, а он… он вдруг поймал меня за подбородок, больно впился пальцами в скулы и… наказал. Острым, резким поцелуем. С языком. В итоге бунт был подавлен.

Кажется, я даже оклемалась от похмелья, когда получила по губам. Волк не шутил с угрозами. Он набросился на меня, будто зверь на добычу. Ударив по губам языком, ворвался в мой рот с такой дикостью, что я едва не задохнулась от его доминирующего напора. И отключила разум. Утонула в сильном вихре чувств и эмоций, поймав себя на мысли, что да, я специально дергала хищника за усы. Чтобы он меня проучил. Таким способом, как сейчас. Потому что сама этого хотела. Его звериных ласк и грубого воспитания поцелуями.

* * *

Ни рыба ни мясо, на долю секунды я усмирилась. Полный шок. Поцеловал. Он. Меня. Поцеловал. Я глядела на него, широко распахнув глаза, будто увидела призрака, пыталась подобрать слова и облизывала губы, слизывая с них его вкус. Вкусно-о-о, он целуется как бог. Проклятье, врать не буду. Волкан божественен. Искуситель. Опытный ловелас.

— Вот так, усмирись, девочка. Я буду делать так всякий раз, когда ты будешь себя плохо вести.