Ты свободен, милый!

Почти каждый день Хелен перелистывала фотоальбом, который Мэтью в спешке зашвырнул в одну коробку со своими наколенниками для крикета и плоской флягой с Гомером Симпсоном. На обороте всех фотографий, как выяснилось, были подписи. Хелен не знала, кто подписывал снимки – может быть, Софи? «Мэтт и девочки. Брайтон, 2003», – было написано на одной, где они трое стояли на ветру на дождливом пляже. Неужели Софи называла его Мэтт? Ему не идет – для нее он всегда был Мэтью. Называл ли он ее Софи? Другая фотография: улыбающаяся пара, стоят обнявшись, темная головка Софи лежит на плече Мэтью. Подпись: «Второй медовый месяц!!!» Значит, у них был второй медовый месяц? Когда? Она снова перевернула фотографию, отыскивая улики. Темно-каштановые волосы Софи блестят на солнце. Ее волосы длинней, чем теперь, вьются и кольцами падают на плечи, солнечные очки сдвинуты на лоб, веснушки можно разглядеть сквозь загар. Рука Мэтью собственнически лежит у нее на плече. Хелен знала, что они выезжали за границу каждый год, как правило, в Италию – вилла в Тоскане, на самом деле самое обычное дело у английского среднего класса. Интересно, когда же они решили устроить себе «второй медовый месяц» – занимались любовью, заново открывали друг друга, подтверждая чувства… Она успела спрятать альбом до прихода Мэтью.

Клодия и Сюзанна должны были появиться в три. В попытке изобразить хотя бы цивилизованные отношения Хелен купила пирожные и сосисочный рулет и нарезала бутерброды. Мэтью, тронутый тем, что она изо всех сил пытается наладить контакт с его детьми, обнял ее со слезами на глазах.

Все прошло не так, как хотелось.

– Я строгая вегетарианка.

Клодия отошла от стола, уставленного едой, и плюхнулась в кресло.

– С каких пор? – спросил Мэтью, пытаясь скрыть раздражение в голосе.

– Ни с каких. Вот так!

Сюзанна всеми силами старалась угодить отцу и потому наложила на тарелку кучу еды и медленно пробивала себе через нее путь, утомленно глядя на Хелен.

– Не ешь слишком много, – предупредил ее отец. – Ты заболеешь.

– Ну, как дела в школе? – спросила Хелен, ошеломленная полным отсутствием у себя воображения.

– Все в порядке, – сказала Сюзанна. Клодия ничего не ответила, просто смерила ее вызывающим взглядом.

– Скажи Хелен то, что ты говорила мне в машине по дороге сюда, – сказал Мэтью Клодии. – О пьесе.

– Нет. – Клодия отвернулась, глядя в окно, где виднелся маленький задний дворик.

– Клодия играет главную роль, – пришла на помощь Сюзанна. – Она будет принцессой.

Хелен упустила шанс сказать: «В таком случае ей стоит быть актрисой получше». В конце концов, хотя бы одна из них разговаривает со мной, подумала она. Надо сосредоточить внимание на ней.

– А как насчет тебя? – спросила она Сюзанну. – Ты тоже актриса?

– Нет, у меня не выходит, – сказала Сюзанна. В голосе ее послышалась легкая враждебность и даже что-то более темное.

Хелен стало жалко девочку. Как ужасно быть старшей сестрой – не такой красивой и талантливой.

– Ну, у всех разные таланты. Твой папа говорил мне, что ты в прошлом семестре лучше всех сдала экзамены.

Пожалуйста, пусть это будет та сестра, которая нужно. Правду сказать, она не могла вспомнить, которую из дочерей Мэтью расхваливал все время, потому что она не слушала.

– Правда? – Сюзанна мгновенно оживилась и просияла, взглянув на отца.

– Да, – сказал Мэтью снисходительно. – Она сдала блестяще. На самом деле они обе окончили блестяще, разве не так, девочки?

Браво, Мэтью, подумала Хелен, отличный способ умалить заслуженное достижение Сюзанны.

К четырем часам Хелен дошла до ручки. Скорее бы девочки отправились домой! Ей надоела односторонняя беседа, заменявшая нормальный разговор. Мэтью, чувствуя, что атмосфера накаляется, вывел Клодию на улицу, чтобы они смогли посадить пару растений в темном заднем дворике. Оказавшись вне неодобрительного взгляда сестры, Сюзанна немного оттаяла. Не подозревая в Хелен коварства, она простодушно отвечала на все вопросы. Хелен поймала себя на том, что задает серию вопросов, касающихся Софи. Хелен узнала, что Софи:

Работает в Сити;

Добирается на работу в метро;

На работе ее знают под девичьей фамилией, Маркум;

Иногда в обед ходит в спортзал;

Никогда не выходит из дома по вечерам (никогда??);

Похоже, не имеет друзей, во всяком случае, таких, чьи имена знала бы Сюзанна;

В последнее время много плачет.

Черт побери, думала Хелен, что за жизнь.