Ты такой же как я (СИ)

- Нет, сынок, я с тобой жить не буду. Боже упаси. Я не рожала извращенца. Вот только не зря говорят, материнская любовь бывает во вред. Пороть тебя надо было, и не было бы этого всего. Уходи. Не хочу тебя видеть, и знать о твоей развратной жизни ничего не хочу. Уходи - Она встала, умылась и вышла во двор.

А я стоял и не верил. Не мог поверить, что единственный человек, который, я думал, поймет меня, роднее которого нет – отказался от меня.

Я тоже умылся, чтобы не разреветься. Открыл подпол и спустился вниз. Я проверял после смерти отца, пистолет все так же был закопан в подполье, а саперская лопатка все так же воткнута в этом месте.

Мать сидела в бане и ревела навзрыд. Я зашел и обнял ее, прижался к ее макушке. Она тяжело вздохнула и высвободилась из моих рук.

- Уходи Дима. Лучше бы ты мне ничего не говорил. Уходи.

- Прости меня мам. За все прости - я все-таки не сдержался, слезы навернулись на глаза и я чуть ли не бегом бросился к машине.

За дверью бани осталась причитающая мать.

Квартиру я все еще снимал. В нее я и поехал. Не знаю, почему именно там мне хотелось, чтобы все закончилось. Хозяевам я, конечно же, подложу свинью, но мне уже плевать на все. Пусто и безразлично.

******Глава 43

Домой Данька прилетел уже вечером. Мать с отцом, не ожидавшие его появления, переполошились, что он поругался с Георгием. Успокоив их, что все нормально, и он просто вернулся пораньше и Георгий вышлет ему все бумаги по практике, Данил первым делом вставил свою старую симку в телефон.

Сообщения и оповещениями о не отвеченных вызовах приходили одно за другим.

Он искал смску только от одного абонента.

Нашел:

«Прости. Люблю тебя»

Прислана третьего января. Почти два месяца назад, сразу после случившегося.

В открытом ящике стола лежал брошенный ключ от съемной квартиры.

Скорее всего, квартиру Дмитрий сдал хозяевам и те наверняка сменили замок, но Данька поддавшись внезапному импульсу, сунул ключ в карман.

Где конкретно живет безопасник, Данил не знал. Знал, на какой улице и все.

- Ну, и где мне тебя искать? – вслух спросил он у себя, и вздрогнул, когда в руке завибрировал телефон.

Звонили с неопознанного номера, Данька нажал на прием.

- Данил, это ты?- мужской незнакомый голос.

- Я – растерялся Данька.

- Ну, слава Богу. А то девчонки сказали, что ты симку сменил и новый номер никому не дал. Ты в Питере?

Данилу стало казаться, что он слышал уже где-то этот голос, но не мог вспомнить где. Он подумал, что звонят из университета, и не знал, что ответить. Если скажет, что вернулся из Петербурга, то получается, что он бросил практику и не какие подтверждения о ее окончании, присланные Георгием, не спасут от неприятностей. Поэтому он молчал и только дышал в трубку, не зная, что говорить.

- Ты там уснул что ли? Даня, отзовись, ау…

- А с кем я разговариваю? Извините, но мне не знаком этот номер.

- Конечно, не знаком, я тебе не звонил ни разу. Олег Юрьевич, завгар, помнишь такого?

- Д-да – Данька даже присел от неожиданности – Что-то случилось? – сердце забухало тяжело, сжимаясь от плохого предчувствия.

- Дань, поговорить надо. О Саныче. Он случаем не к тебе в Питер умотал? А то мы здесь его обыскались.

- Я дома. Я сегодня прилетел. А откуда вы знаете про Питер? – Данил запаниковал. Он начал понимать, что завгар знает о них с безопасником. И раз на работе его стали искать через него – через Данила, значит, знают все.

- Раз ты дома, я сейчас подъеду. Разговор есть. Я помню, где ты живешь. Выйдешь?

- Хорошо.

Данька отключил телефон и быстро одевшись, выскочил на улицу. Его трясло. Вывод, что, скорее всего Маша рассказала всем о них, и Саныч пытался с ним связаться, предупредить – напрашивался сам собой. Поэтому он и к родителям приходил. Если на работе разразился скандал, то страшно даже представить, что пришлось пережить безопаснику.

Данил мерил шагами заснеженный тротуар, не в силах остановиться.

Минут через десять во двор заехала машина завгара, которую Данька видел на стоянке Хладокомбината ни один раз.

Юрьич открыл дверь с пассажирской стороны:

- Садись.

Данька сел. Чего он ждал от этого общения, он и сам не знал.

- Дань, я знаю про вас с Санычем, и у меня к тебе разговор.

- Все узнали? Маша рассказала? – Данька теребил ремень безопасности, то натягивая его, то отпуская. Завгар вынул ремень из его рук и пристегнул.

- Нет. Саныч сам мне все рассказал. И кроме меня никто не знает.

Здесь такое дело, Маша потеряла ребенка. Саныч не сказал никому о несчастье. Просто генералу Димка зачем-то понадобился, и, не дозвонившись до него, он позвонил Маше. Так и узнал. Потом позвонил мне, с просьбой съездить к Димке домой, поддержать. Но его нет дома, или не открывает. В общем я не могу его найти.

Данька слушал завгара, и до него с трудом доходило, что он ему говорит. В ушах стоял гул, и в этом гуле лишь одна фраза: «Маша потеряла ребенка»

Но следующие слова Олега Юрьевича выдернули его из этого вакуума.

- Я боюсь за него. Как бы не сделал чего с собой. Он последнее время сам не свой ходил. Все навалилось сразу на мужика. Твой отъезд, больница, увольнение, а теперь еще и это.