Ты только мой

— Когда ты ведешь себя так мило, очень трудно держать в голове то, что мы — соперники.

Родриго обескуражил ее. Только что испугался, предположив, что они пара, а в следующий момент ведет в частный кинотеатр с ее любимой едой и шампанским. В прямом смысле на серебряном блюде.

— Кто готовит бананы в паре с «Моэтом», Родриго?

Эсмеральда тщетно изображала раздражение, которого на самом деле не чувствовала. Родриго налил ей немного охлажденного шипучего.

— А кто любит бужи по-доминикански, а, Эсмеральда?

Он шутя передал ей бокал. Эсмеральда заметила, как улыбка тронула уголок его рта.

Она поднесла шампанское к губам. Как вдруг, прежде чем напиток коснулся губ, в голову зашла мысль о том, что пузырьки шипят уже у нее под кожей. Родриго всегда заставлял ее бурлить энергией. У нее в горле вновь возникли вопросы.

«Неужели мы снова потеряем друг друга? Неужели позволим моей победе украсть у нас это? Неужели ты не чувствуешь, как твой мир тоже перевернулся с ног на голову прошлой ночью, а, Родриго?» При этом вслух она не задала ни единого вопроса. Она бы и не стала раскрывать душу только для того, чтобы он вновь предпочел ей студию «Самбрано». Так или иначе, но Эсмеральда принялась поглощать еду.

Закончив, она снова налила себе в бокал игристого и подошла к одному из плюшевых кожаных кресел перед гигантским экраном. Родриго выключил свет, оставив их на мгновение в полной темноте, прежде чем экран загорелся.

— Я нервничаю, — призналась она.

Ее и впрямь захлестнули противоречивые эмоции.

Глаза Родриго смягчились от такого признания.

— Все будет хорошо, джойя. — Он потянулся к ее руке.

Черт возьми, уверенное прикосновение оказалось именно тем, что ей было нужно!

— Ты готова? — спросил Родриго мягко, почти шепотом.

Эсмеральда кивнула. Несмотря на слезы, подступившие к горлу, звук голоса отца уберег ее от необходимости говорить что-либо, кроме хриплого спасибо. Она откинулась на спинку стула, чтобы посмотреть на творение отца.

Патрисио Самбрано, однажды вознамерившийся создать нечто такое, чего раньше никто не делал, действительно родственная душа. В его карих глазах горел хорошо знакомый Эсмеральде огонь. Да, он не растил ее, тем не менее его амбиции и напористость передались и ей, были у нее в крови. Он мечтал о чем-то большом и осуществил это. Эсмеральда сделает то же самое. К тому времени, когда экран потемнел, у нее от потока людей, которые ей дали интервью и отснятый материал, закружилась голова. Родриго прав: это именно то, что ей нужно было увидеть, чтобы наконец собрать воедино кусочки программы, которую она представит совету директоров. Она знала, чего хочет от будущего «Самбрано», и ей стало легче оттого, что Патрисио одобрил бы ее выбор. Несмотря на то что отвергал дочь, он оставил ей наследие, которое необходимо сохранить и приумножить. Более того, Эсмеральда планирует завершить то, что не сумел и не успел Патрисио: сделать «Самбрано» представителем всех латиноамериканцев.

Эсмеральда повернулась к Родриго, который по-прежнему тихо сидел рядом с ней. Всепоглощающая волна благодарности накрыла ее с головой. Никто другой не сделал бы для нее столько, сколько он. Родриго делал то, что лучше для нее, даже если это и подорвет его собственные шансы остаться на посту генерального директора. Словом, Родриго Альманзар действительно хороший человек. Прежде чем остановиться, Эсмеральда наклонилась и поцеловала его.

— Спасибо, — прошептала она ему в губы.

Ее переполняло слишком много эмоций, а потому подобрать правильные слова оказалось невозможно, Не теряя времени, Родриго посадил ее к себе на колени, углубляя поцелуй. Вскоре мягкие благодарные объятия превратились во что-то жаркое и настойчивое. Из его груди вырвался собственнический рык, а пальцы обхватили талию Эсмеральды.

— Родриго. — Она ахнула, уже настолько захваченная им, что едва могла вспомнить, где находится. Прижалась к нему, ощущая его твердость. Всего несколько слоев ткани отделяли ее от того, в чем она так нуждалась. Теперь она сидела верхом на нем.

— Расстегни блузку, — приказал Родриго, и это повелительное рычание вызвало влажный жар. — Я хочу увидеть твою грудь.

— Кто-нибудь может войти, — опасалась она, однако при этом расстегивая первую пуговицу.

— Никто сюда не придет, пока я не позову. В отличие от тебя другие люди обычно подчиняются моим просьбам. — Родриго ухмыльнулся, глазами остановившись на ее груди, скользнул рукой под струящуюся юбку, провел грубой ладонью от ее колена до бедер, прошелся по краю ее трусиков, двумя пальцами поглаживая влажные складки поверх кружевного нижнего белья.

— Ты хочешь, чтобы я был здесь?

— Да, — прошептала она.

— Я чувствую, какая ты горячая и влажная. — Его голос сочился вожделением и той гранью грубого собственничества, которая сводила Эсмеральду с ума. Он прикасался к ней так, словно она принадлежала ему.

— Прикоснись ко мне.